и вытащили тебя в безопасное место. Твоим товарищам мы помогли сбежать до того, как хратмоги послали своих разведчиков на остров. И мы уничтожили ваш плот, каким бы замечательным судном он ни был. В любом случае вы не смогли бы плыть по Ансиндре дальше: у хратмогов есть лагерь на берегу реки, в двух милях вниз по течению. А теперь иди и отдохни, Пазел Паткендл. Как ты скоро узнаешь, наше вино несколько лучше речной воды.
Что-то в рассказе селка об их спасении показалось Пазелу неполным. Он не мог точно определить, что именно: густой туман, необычайное совпадение их обнаружения... Таулинин тем временем повел их вглубь поляны. Пазел увидел, что упавшие камни обозначили очертания небольшого замка или крепости. Большая часть стен обвалилась до высоты колен, и на них вырос мох. Но вскоре они достигли места, где за склоном холма виднелась прекрасно сохранившаяся арка — блоки из красных камней чередовались с другими, вырезанными из серо-голубой скалы стен каньона, а на краеугольном камне была выгравирована фигура бегущей лисы. У порога в кольце из камней плясал огонь, и два селка жарили на вертеле зайца. Глубже в руинах виднелись факелы.
— Куда ты привел нас, старейшина? — спросила Лунджа.
— Это остатки Сирафсторан-Торра, дворца, принадлежавшего Валридиту, монарху-длому, чьи земли были самым восточным из Горных Королевств Эфарока. Внешние стены окружали всю поляну, но в крепость можно было попасть именно здесь, со склона холма. Большую часть своей жизни Валридит правил этой землей с добротой и достаточной мудростью. Но в последние годы своей жизни он стал подозрительным, одержимым могуществом соседних королевств, и возмущался малейшими жалобами своего народа. «Это трещины толщиной с волос в моем королевстве, — обычно говорил он, — и сквозь них я чувствую, как дует ветер, холодный ветер могилы». Его единственными утешениями были его сын и дочь —оба прекрасные и нежные. Юного принца он отправил на запад, в Бали Адро, с приказом искать брака — любого брака — в императорской семье. Парень так и не вернулся из столицы, и то, что там произошло, по сей день остается загадкой.
Какова бы ни была правда, Валридит был убит горем и поклялся на могильном камне своей семьи, что будет лучше защищать свою дочь и сам выберет ей мужа. Опрометчивая клятва. В течение многих лет он охранял дочь, просто запрещая ей выезжать за пределы своего внутреннего королевства. Ее звали Митрайя, и она была полна любви к своему отцу и ко всему народу Торра. Она была радостью его осенних лет — до того дня, когда он пообещал ее мелкому тирану, чью агрессию он надеялся усмирить. Но Митрайя не подчинилась ему, потому что любила другого. Королю никогда не перечил никто из его приближенных, и он заточил ее в этой крепости, поклявшись, что не освободит ее, пока она не согласится на брак. Она покончила с собой после четырех лет заточения.
— Я помню ее лицо вон там, в окне, — сказал другой селк, указывая на груду раскрошившегося камня. — Осенью мы приносили ей дикий виноград. Она чувствовала его запах, когда дул подходящий ветер.
— После того, как она умерла, ее отец сошел с ума от угрызений совести, — сказал Таулинин. — Он бросил свою корону в Ансиндру и приказал разрушить этот дворец. Когда работа была закончена, он щедро заплатил рабочим и перерезал себе горло.
Дасту пожал плечами.
— Старые сказки, — пробормотал он.
Но Таулинин услышал его и покачал головой:
— Не очень старые. Этой весной исполнится триста лет. Я пришел сюда на следующее утро; кровь короля все еще обагряла землю. На самом деле, примерно там, где ты стоишь.
Легкое движение заставило Пазела обернуться. Таша, сопровождаемая двумя селками, шла к ним, дрожа всем телом. Он подбежал к ней; она обвила руками его шею. Она была пропитана речной водой, холодная, как рыба.
Краем глаза Пазел увидел Нипса, который стоял рядом с ними, наполовину подняв руки. Он сам был близок к тому, чтобы обнять ее. Их взгляды встретились; Нипс внезапно покраснел и отвернулся.
Таулинин попросил принести одеяло. Нипс, по-прежнему отвернувшись, с болью произнес:
— Где ты была?
Таша поморщилась. Отпустив Пазела, она подошла к Нипсу, притянула его к себе и прошептала что-то утешительное ему на ухо. Пазел почувствовал, как бешено забилось его сердце. Она поступает правильно. Она заставляет его чувствовать себя лучше. Не ревнуй, дурак.
Принесли одеяло, и Нипс накинул его ей на плечи.
— Я погрузилась, — сказала Таша, — в реку и спустилась к... другой реке.
— Да, — сказал Таулинин. — Ты попала в подводное течение Тени — и оно быстрее, чем твой друг здесь, гораздо быстрее. Словно Река тебя позвала. Но Нолсиндар нырнула следом и вытащила тебя обратно, когда течение спало. Она лучше всех нас умеет плавать в Тени.
— Я падала, — сказала Таша. — Вода подо мной исчезла. Там не было ничего, за что я могла бы ухватиться — только ветер и темнота — и, кажется, несколько виноградных лоз.
— Она вела себя там странно, Таулинин, — сказала женщина по имени Нолсиндар. — Мы укрылись от ветра в мотылек-пещере, пока я ждала, когда к ней вернутся силы. Она пришла в себя быстрее, чем я ожидала — действительно, она вскочила на ноги, и я смогла только помешать ей прыгнуть в шахту. Она ни в малейшей степени не боялась. Она посмотрела на меня и сказала: «Отпусти меня. Я должна посетить Орфуин-Клуб».
Таулинин сурово взглянул на Герцила:
— И после этого вы говорите нам, что пришли сюда не с Реки Теней.
— Я сказал правду, — сказал Герцил.
— Девять людей в стране, где люди вымерли. Женщина-икшель, за тысячи миль от ближайшего клана. И пакет, от которого разит магией. Ты не хочешь назвать эту вещь, но говоришь нам, что, если мы хотя бы разрежем ткань, то можем умереть. Что Макадра жаждет содержимого этого пакета и пытается его украсть. И что вы ловко перевезли его в Бали Адро на древнем корабле через Неллурок только для того, чтобы отдать вору в городе Масалым. Вору, который принес его сюда.
Я изо всех сил старался поверить во все это. Но многие прибывают на берег Алифроса из Реки Теней — одни случайно, другие по темному замыслу. Если вы не знакомы с рекой, как получилось, что эта девушка жаждет посетить Орфуин-Клуб,
