ко мне.
— А какие товаг’ы планирует закупать Кг’ым? — поинтересовался Ленин.
— Со слов Келлера — запасные части к торговым судам. Вполне правдоподобно. У Крыма на плаву не больше десяти крупнотонажных судов, а им нужно больше. Я свел кавторанга с некоторыми французскими конторами, где есть мои люди, они проинформируют.
— Не опасаетесь, что деньги будут потрачены на закупку оружия или чего-то еще?
— В масштабах государства — пусть оно даже и маленькое, вроде Крыма, это крохи. На десять миллионов много оружия не закупить. Да и осталось его во Франции немного. Все излишки — старье, в основном, французы уже продали или передали Польше. Есть опасность, что начнут покупать цемент, арматуру, если Слащев попытается создать на Перекопе оборонительные укрепления, но это маловероятно. Понадобится много стройматериалов, техники, а это незамеченным для нас не пройдет.
— А на сколько лет взят кредит? И какова сумма? — поинтересовался Чичерин, переглянувшись с Владимиром Ильичом.
— На десять миллионов франков, на три года, — ответил я, а потом невинно поинтересовался. — А есть опасения, что Крым не вернет вовремя кредит?
Ленин и Чичерин снова переглянулись. Кажется, вслух ничего не сказано, но все ясно. Эх, придется думать, как кредит отдавать. А тут еще и Владимир Ильич спросил:
— А если Кг’ымская г’еспублика не вег’нет кредит, как вы поступите?
— Я же выступал поручителем не как торгпред Советской России, а как частное лицо, — хмыкнул я. — Другое дело, что банк ко мне уже привык, и не видит разницы. А я уже посоветовался с адвокатами— претензий к торгпредству не будет. Так что, если мне придется отвечать за невыплаченный кредит, то только из своего кармана. А так как мое жалованье не слишком большое, пусть даже я сам себе его выписываю, кредит Келлера я стану выплачивать лет двести, если не триста. Но я надеюсь, что по истечении трех лет что-то произойдет. Скорее всего, к этому времени Кустов исчезнет, а с Аксенова взятки гладки.
— Нет Владимир Иванович, так не пойдет, — покачал головой Ленин. — Имя и г’епутацию товаг’ища Кустова нужно сохранить незапятнанными. Как знать, не понадобится ли нам Кустов и через три года, и через пять? Мне кажется, десять миллионов франков вы заг’аботаете, так что, я разрешаю вам заплатить из средств торгпредства.
— Через три года десять миллионов превратятся в нынешние пять, а то и три, — вмешался Чичерин. — Вы же упомянули, что во Франции началась инфляция?
Молодец Георгий Васильевич. А я-то об этом не задумался.
— К тому же, — улыбнулся нарком по иностранным делам. — Вы же стали поручителем не просто так, а для дела. Кстати, Келлер вам ничего интересного не поведал? Не из ваших, шпионских дел, а вообще?
Еще раз молодец товарищ Чичерин. Зрит в корень. Понял, что начальник разведки Крыма, теперь мне кое-чем обязан, а за все на свете нужно платить. Надеюсь, Ленин с Чичериным не сдадут Слащеву моего потенциального агента? Впрочем, Келлер знал, на что шел, когда соглашался на мое поручительство, потому что сохранить это в тайне от собственного начальства он не сможет.Ну, разве что, каперанг вместе с миллионами бросится в бега.
— С Келлером мы договорились о вероятных услугах. Так, чтобы он закрывал глаза на наших людей, появляющихся в Крыму, — сообщил я. — Сказал еще, что Слащев планирует установить дипломатические отношения с Болгарией и Румынией. С остальными государствами пока не получается.
— Так ничего удивительного, что не получается, — хмыкнул Чичерин. — Никто всерьез не верит в долговечность Крымской республики.
Здесь я согласен. Крым как самостоятельное государство — нонсенс. А мы, когда предлагали Слащеву совершить госпереворот, рассчитывали использовать Крым как porto franco или как вариант государства с нейтральным статусом, через которое мы станем торговать. А вот, поди же ты. Мы сами худо-бедно торгуем, а у Крыма это получается неважно. И есть ли смысл ждать, пока все утрясется и образуется? Все равно, переворот Слащева прошел не зря. Не было героического штурма Перекопа, зато сколько жизней мы спасли? И голода в Крыму нет, да и нам они зерном помогают. И армия Слащева раз в пять меньше армии Врангеля. Так что, ежели соберемся брать Крым, это будет гораздо легче, чем в нашей истории. Может, я сейчас и подловато рассуждаю, но что поделать.
— Да, а как там Наталья Андг’еевна? Когда наследника ждать? А вы заг’егистрировали бг’ак?
Глава девятнадцатая. Дела московские, они же служебные
Пора бы уже привыкнуть — если собрался приехать в Москву на день-два, то задержишься недели на две. Вот и теперь, снова навалились дела, с которыми, кроме меня, никто разобраться не может. Но чтобы и на самом-то деле не застрять в столице на недели, пришлось максимально уплотнить собственный график. Не знаю, как оно получится, но я стараюсь. А дел-то немало.
Нужно было посетить «головную контору» — Центральный Союз потребительских обществ. К счастью, председателя Центросоюза — Льва Михайловича Хинчука я немного знал — мы вместе с ним ездили во Францию в составе делегации Чичерина. Помню его угрюмое лицо и костюм, который он забывал погладить. Но это ерунда.
Лев Михайлович, став главным кооператором страны, обрадовался мне, как родному. Я его понимаю. Чисто формально, французское торгпредство является структурным подразделением Центросоюза, а некто Кустов — подчиненным Хинчука. Но что поделать, если подчиненный носа не кажет к своему начальнику, а отчеты, что ежемесячно получает Лев Михайлович, просто дублируют отчеты, отправляемые моей «конторой» в НКИД и Наркомат внешней торговли? К счастью, у Хинчука хватало ума не ставить вопрос о моей недисциплинированности ни перед Совнаркомом, ни перед Политбюро.
А тут подчиненный является собственной персоной, да еще и предлагает взаимовыгодное сотрудничество — создание в Советской России заготконтор, что станут закупать у крестьян дары природы, а взамен давать им не деньги, а нужные в хозяйстве товары.
Оказывается, создавать ничего не нужно, потому что все уже есть. Еще с дореволюционных времен существует цепочка потребительской кооперации на уровне волости — уезда — губернии и центра. Имеются в РСФСР и заготконторы, только дела в них идут ни шатко, ни валко. Центрпотребсоюз заинтересован в закупках зерна, мяса, яиц. Он бы и молоко покупал, но его хранить негде. Но крестьяне продукты питания продавать
