Книга После долгой зимы - Мар Лиса

Я спохватываюсь, что он все еще стоит коленом на песке. От переизбытка эмоций у меня пересыхает в горле, как будто туда насыпали этого же песка, и язык не слушается. Я хочу громко прокричать свое согласие, но горло сжимает спазмом. Тогда я надеваю подвеску на шею и вскидываю глаза на Егора, оценивая, понятен ли ему мой ответ. Он мгновенно поднимается, подхватывает меня в районе коленок и кружит на берегу моря в последних лучах ускользающего за горизонт солнца.

Чуть позже я снова стою в кольце его рук, спиной прижатая к его груди. Егор ведет монолог о том, что на днях я сама выберу кольцо, а то все эти женские побрякушки для него загадка, а я продолжаю смотреть на море и качаюсь на волнах вместе с ним.

— Но мы же не собираемся прямо сейчас зажить пенсионерской жизнью и завести кучу детей? У нас же еще есть время для безумств? — выдергивает меня из моей медитации Егор и заглядывает мне в глаза.

Я запрокидываю голову и смеюсь. Егор такой Егор. Дал понять о серьёзности своих намерений, и в то же время у него столько амбиций, столько еще планов, которые он хочет реализовать. Киваю. Мне кажется, что, когда мы вместе, у нас есть все время этого мира.

Ада

На следующее утро уже приходит пора возвращаться в родные края, а я все не могу выпустить Прасковью из объятий, стоя в машине. Умом я понимаю, что здесь ее ждет лучшая жизнь, бабушка и дедушка Егора о ней позаботятся, теперь мы сможем постоянно быть на связи, без ограничений, а сердце болит от того, что снова расстаемся после непродолжительной встречи. Она была рядом со мной почти всю мою жизнь. Сейчас же, когда я ее не вижу, как-то легче смириться с её отсутствием, сложнее, когда она стоит на моих глазах. И не знаешь теперь, когда увидимся снова, все же расстояние неблизкое.

Прасковью, кажется, тоже что-то печалит, но не мой отъезд. Или не только мой отъезд. В глаза бросается ее рассеянность и некоторая отчужденность, будто периодами она проваливается в пучину своих мыслей, хотя в остальные моменты обнимает меня и пытается поддерживать разговор. Когда у моей сестры появились от меня секреты? Подозреваю, что еще тогда, когда мне пришлось выйти замуж и покинуть дом. А ведь с тех пор у нас не было ни единого момента, чтобы лично поговорить наедине в спокойной обстановке. И даже сейчас совершенно не то время и место, не нахожу возможности во всем разобраться. С камнем на душе заставляю себя сесть в машину и покидаю солнечный морской городок, постоянно оглядываясь в окно. Море теперь будет сниться мне ночами, убаюкивая своим мерным шумом, и я даю себе обещание, что это далеко не последняя наша встреча.

Сразу по возвращению, проезжая через наш городок, мы останавливаемся у ювелирного магазина, и Егор покупает мне самое потрясающее кольцо в моей жизни. И нет, это вовсе не потому, что это единственное мое кольцо с узорным орнаментом с маленьким блестящим камушком, так отличающееся от ненавистного золотого ободка, что надел мне на палец в ЗАГСе Семен. Просто потому, что мне в общем не может не понравится что-то, подаренное Егором, ведь главное в этом не кольцо, а человек.

Это лето оказывается богатым на события. Во-первых, и это, пожалуй, самое главное, совместными усилиями наконец удается накрыть преступную группировку, во всяком случае, большую ее часть, которая работала на несколько близлежащих городов уже более двадцати лет. Какие-то остатки, конечно, разбегаются, как муравьи, но без своих лидеров они не представляют опасности. Деятельность организации состояла в том, что ими находились люди, попавшие в затруднительное финансовое положение, которым выдавались крупные суммы денег под процент, вырастающий до непомерно огромных цифр к моменту окончания срока договора. И вот тогда в ход шли вымогательства, угрозы, нередко доходило до наглядной демонстрации: увечий, а порой даже смертей.

Оказывается, община тоже заключила договор с этой организацией. Оттуда появилась возможность построить новые дома, благоустроить поселение в целом и средства на существование практически без связи с большим миром. А посредником между ними и общиной был Семен. Додумался он до этого не сам, знакомство его с боссами произошло с подачи Наставника. По итогу Семен получил то, что получил. Удалось доказать, что это была не случайная авария. Ее подстроили, незаметно повредив Семену машину. А Наставник поспешил скрыться из наших краев, и больше, думаю, здесь не появится. Расстраивает только тот факт, что у него таких безоговорочно верящих ему общин еще много по стране. И да, когда-нибудь я уже перестану произносить его звание с большой буквы. Вот прямо в этот момент и прекращу.

Егор был против, но один раз мне все же пришлось приехать в город на опознание и несколько раз присутствовать в зале суда в качестве свидетеля. Думаю, ни для кого не станет новостью, что мне было очень страшно. На опознании я стояла в другой комнате за большим стеклом, которое было устроено так, что мне было видно шеренгу выстроившихся мужчин, а им меня нет. Но все равно в это верилось с трудом. Я нашла глазами знакомые лица и, казалось, почувствовала вновь крепкую хватку огромной руки на своем горле. Да и сами стены участка не располагали к приятной атмосфере. Мне хотелось, чтобы все это поскорее закончилось, я сразу указала на знакомые лица, но пришлось еще пережить стандартную процедуру, состоящую в уговорах подумать еще и множестве вопросов, уверенна ли я. Выдержала все это я с поддержкой Егора, который был со мной все время и не отпускал мою руку.

В суде было сложнее, ведь там пришлось встретится с обидчиками лицом к лицу. И выходить давать показания положено одной. Перед огромным залом, полным людей. Снова вспоминать и переживать свой кошмар. Но там я нашла спасение в спокойном лице судьи, женщины средних лет в парике, отвечая, я смотрела на нее. Если мне задавали вопрос адвокаты, приходилось кидать взгляд в зал, но они, как правило, вставали, и я смотрела поверх голов сидящих. Так и спасалась от страха открыть рот, дрожи в голосе и ногах.

Всех подробностей дела я не знаю,