теннисными мячами уже в открытую. А что, полезная вещь — тренировка техники, закладка подхода к мячу, умения его, что называется, почувствовать.
Ну а поскольку просто так набивать мяч было скучно, то вскоре эта забава получила и весьма весомый материальный стимул в виде поставленного на кон компота. Гулять, так гулять!
— Куда собрались? — поймал их в коридоре Валера Зыков. — Опять, небось, в чеканку рубиться?
— Ага, давай с нами.
— Еще чего! И вообще, разворачивайте лыжи обратно — у нас политинформация.
— Твою дивизию! — ругнулся вполголоса Данила. Вот к чему он до сих пор никак не мог привыкнуть, так это ко всевозможным комсомольским и партийным заседаниям, совещаниям и прочей подобной муре. На взгляд Мельника, абсолютно бессмысленной. Лучше еще пару кругов вокруг тренировочного поля пробежать, чем слушать битый час о каком-нибудь очередном деятеле из Мозамбика или экзотических островов Зеленого мыса, что решил заявить о своей любви к СССР и бессмертному учению Ленина.
Многие одноклубники Данилы придерживались подобной точки зрения, но в открытую ее, разумеется, не афишировали. И потому стоически просиживали штаны во время политинформаций, зевая украдкой.
А вот, кстати, поймал себя вдруг на мысли Мельник, когда была заварушка на Даманском с китайцами? Знавал он прежде одного мужичка с пластиной в башке, появившейся в аккурат после тех событий. И рассказывал тот дядька всякие ужасы. Про то, как вырезали наших погранцов, про обычный бардак и головотяпство в управлении, о многочисленных жертвах с той и другой стороны. И про железные щупы, которыми накалывали прятавшихся в земле китайских диверсантов, словно жуков для гербария. Да много чего болтал, поди знай, где ложь, а где правда. А здесь тишь да гладь. Непонятно…
— О чем сегодня речь пойдет? — тем временем, обреченно поинтересовался Эштреков.
— Про «футбольную» войну поговорим, — важно сообщил Валерка.
— Про что⁈ Как это — «футбольную», разве такая бывает?
— Темнота, — Зыков с превосходством оглядел ошарашенных товарищей. — Марш в Ленинскую комнату, через десять минут начнем.
Смех смехом, но, оказывается, в самом деле Гондурас и Сальвадор закусились друг с дружкой после того, как закончился решающий матч плей-офф за право выхода в финальную часть чемпионата мира по футболу.
— Но мы же понимаем, товарищи, что на самом деле футбол явился лишь предлогом, — важно вещал Валерка, размахивая густо исписанными тетрадными листками.
— Смотри-ка, подготовился по-полной, — шепнул на ухо Даниле Эштреков. — Небось, всю ночь готовился. Настоящий второй том «Мертвых душ» накатал!
— А ну, цыц у меня! — негромко прикрикнул на них Голодец, сидевший сзади.
— … Так вот, основная причина конфликта между этими странами заключается в том, что население Сальвадора страдает из-за нехватки земли, которую подмяли под себя местные крупные помещики, — сделал скорбное лицо Зыков. — Не дают, понимаешь, продыху простому работяге эти кровопийцы. Вот и вынуждены труженики бежать в соседний Гондурас в поисках лучшей доли.
— Анекдот про Гондурас, кстати, знаешь? — Мельник тихонько подтолкнул в бок Володьку. — Слушай: встречаются как-то Петька и Василий Иванович. Петька, значит, говорит: «Василь Иваныч, что-то меня Гондурас беспокоит…» — Эштреков придушенно всхлипнул, пытаясь сдержать рвущийся наружу хохот.
— Малой, зараза, прибью! — рассерженно прошипел Голодец и отвесил Даниле легкий подзатыльник. — Нашел время для своих смеху…чков!
— Потом дорасскажу, — спрятал улыбку Мельник.
— … И вот поэтому, товарищи, мы с уверенностью можем говорить, что в данном конкретном случае, наш любимый футбол стал лишь предлогом для кровавых столкновений! — закруглился, наконец, Валерка. — Вопросы у кого-нибудь имеются? Нет? Тогда будем считать мероприятие завершенным.
— Особо не разбредаемся, — поднялся со своего места и громко сказал Адамас Соломонович. — Сейчас пятнадцать минут перерыв, а потом в комнату для теоретических занятий!
— Бля-я! — прокатился мученический стон.
— Разговорчики! — Голодец окинул футболистов строгим взглядом. — Кому тут что-то не нравится?
— Все нравится, — обреченно сказал Маслов и подтолкнул к выходу Аничкина. — Витька, дернули по-быстрому на перекур.
— Малой, — придержал Данилу за руку Ларин. — Совсем забыл сказать, тебя там на входе девица ждет. Не знаю, правда, там она еще или нет. Прости, из головы вылетело.
— Какая еще девица? — насторожился Мельник. После злосчастной прыжковой эпопеи Танюха как сквозь землю провалилась и в квартире парня не появлялась. А тот, будучи зол на нее, сам даже и не пытался разыскать подружку. В этом деле лучше подходить ко всему с холодной головой.
— Да я-то откуда знаю? — удивился Ларин. Потер лоб. — Мордашка вроде знакомая, а кто она есть точно…не, не скажу, хоть убей. Их тут постоянно целые табуны бродят, сам знаешь.
— Ладно, разберемся, — пробормотал Данила и быстрым шагом двинулся по направлению к лестнице, ведущей на первый этаж. Вышел на улицу, остановился на крыльце и огляделся по сторонам. Странное дело, никаких девушек, которым потенциально он мог понадобиться, в поле зрения не наблюдалось. Мельник постоял пару минут, а потом решил плюнуть и забить на это дело. Кому надо — сами обозначатся, не баре!
— … Мышление! — Константин Иванович прошелся перед доской с макетом футбольного поля. — Все время перестраивайте свое мышление! Мне не нужна дисциплинированная посредственность. Вы должны быть готовы к тому, что вы не аутсайдеры, а фавориты. В любом — Бесков остановился и полоснул игроков острым взглядом исподлобья. — Подчеркиваю: в любом матче вы должны играть с позиции силы. Пускай соперник подстраивается под вас. Поэтому, в игре с ленинградским «Зенитом» будем исходить из следующих моментов…
— Ну что, встретились? — Долбоносов смотрел на Данилу с любопытством. Они только что вышли из зала для теоретических занятий и остановились в небольшом холле и кадки с фикусом.
— С кем? А, ты про девушку. Нет, не дождалась, видимо.
— Беда, — протянул Володя. — Так-то красивая. Черт, где ж я ее видел? Слушай, может быть, я что и путаю, но сдается, она из легкоатлеток.
— Брюнетка, — задал наводящий вопрос Мельник. — Стрижка короткая, каре. Высокая, длинноногая…зараза!
— Не, — открестился Долбоносов. — Та, что тебя спрашивала, блондинка была.
— Вот те раз, — искренне удивился Данила. — Что-то я таких и не припомню совсем. Брюнетка, шатенка — этих помню. Блондинка? Даже на ум ничего так сразу и не приходит.
— Не мудрено, — засмеялся Володя. — Они за тобой
