более необычно, ядерным оружием. Если и были доказательства, то они указывали в противоположном направлении. Да, химическое оружие сыграло решающую роль в войне против Ирана, но Саддам уничтожил свое ОМУ до вторжения 2003 года. Что касается ядерного оружия, то Саддам, возможно, и мечтал о его приобретении, но он никогда не признавался в этом и уж точно никогда не приближался к его получению.
-
Ирония войны в Ираке заключалась в том, что жестокий диктатор Саддам Хусейн и борец за свободу Джордж Буш-младший были во многом похожи. У обоих были надменные, властные манеры. Оба были довольно невежественны в отношении внешнего мира и редко выезжали за границу. Оба были склонны воспринимать все как черное и белое, хорошее и плохое, "за" и "против", и испытывали дискомфорт, когда им предлагали несколько альтернатив. Оба окружили себя послушными советниками и не терпели инакомыслия. Оба ценили единодушие, по крайней мере, когда оно совпадало с их собственными взглядами. Оба не доверяли мнению экспертов. Сходство продолжается:
У обоих было мало значимого военного опыта и нереалистичные ожидания относительно того, чего может достичь сила.
Оба принимали военные решения, исходя из политических целей. Оба не поняли, что разумное использование силы или даже угрозы силой может быть более эффективным, чем грубая сила. Оба взяли страны, которые наслаждались миром и процветанием, и ввергли их в войну и долги.
Оба мужчины добились известности, строго придерживаясь своих политических философий. Однако к концу своей карьеры оба были готовы отказаться от идеологических позиций в пользу более прагматичной политики. Оба обладали высокоразвитыми политическими навыками и умением тепло общаться с большими аудиториями. Но в общении оба были холодны и отстраненны, хотя могли включить обаяние, когда это было нужно.
Оба считали себя великими людьми и были уверены, что история увидит их именно такими.
Оба признались мне, что они были "игроками нутра", политиками, которые доверяли своим инстинктам больше, чем интеллекту.
Оба были оторваны от реальности в годы своего правления. В то время как Багдад вот-вот должен был пасть, Саддам рассылал гранки написанного им романа. В интервью незадолго до своего ухода из Белого дома Буш сказал, что ему нравится находиться в "пузыре" - коконе, похожем на Овальный кабинет, который изолирует обитателя от внешнего мира.
Оба были склонны к риску - черта, которая сослужила им хорошую службу, когда они покоряли вершины власти, но оказалась их ахиллесовой пятой, когда они добрались до вершины. Оба рисковали, втягивая свои страны в войну. Саддам вторгся в Иран и Кувейт, а Буш - в Афганистан и Ирак.
Можно утверждать, что Буш был прав, напав на Афганистан после 11 сентября, но его решение о вторжении в Ирак было основано на ложных предпосылках и не отвечало американским интересам. Буш, Чейни и Рамсфелд сделали все возможное, чтобы оправдать войну в своих мемуарах, но ни один серьезный аналитик по Ближнему Востоку не считает, что Саддам Хусейн представлял угрозу для Соединенных Штатов.
-
В конце своего президентства Уш пришел в штаб-квартиру ЦРУ, чтобы "поблагодарить" нас за тяжелую работу, не обращая внимания на то, что он несколько раз бросал ЦРУ под автобус. Он произнес типично бессвязную речь. Он произносил все свои привычные фразы, но делал ударение не на тех словах, что лишало речь ее убедительности. Все, кто был с ним, просто улыбались. Глава ЦРУ Майк Хейден грелся в лучах света. Стивен Хэдли работал на своем мобильном телефоне, что для остальных было бы серьезным нарушением правил безопасности. А потом появился президент, говоривший о том, что будущее принадлежит свободе. "Не позволяйте никому говорить вам ничего другого. Бог есть, и он верит в свободу!" - сказал он своей аудитории. "Есть те, кто утверждает, что для некоторых людей вполне нормально жить под властью диктаторов. Что это просто очень плохо и что вам не повезло, если вам придется жить в одном из таких обществ". Как ни странно, Буш посмотрел на меня, когда произнес свою следующую фразу: "Не слушайте этих людей”. Меня снова поразило, что эти слова исходят от человека, сформировавшегося в Андовере, Йеле и "Черепе и костях".
Никто не знал, чего ожидать от прихода к власти администрации Обамы в 2009 году. Большинство людей, с которыми я работал, были рады его избранию. Я тоже был рад. Я думал, что у него хватит ума разобраться в тонкостях внешней политики. Мой босс был его брифером во время предвыборной кампании, и он сказал, что избранный президент был обдуманным и аналитичным, заядлым читателем, который как губка впитывал информацию. Это была хорошая новость, особенно в свете того, что мы слышали о команде Маккейна и Пэйлин. Джон Маккейн, по слухам, был крикуном и довольно груб с персоналом. Хотя у него было гораздо больше опыта в области внешней политики, чем у Обамы, Маккейн был еще одним политиком, стреляющим из лука. Мне казалось, что с Бушем этого было достаточно. Что касается Сары Пэйлин, то, боже мой, с чего бы начать?
Мы думали, что Ирак будет в ежедневном списке приоритетов внешней политики Обамы. Перед уходом Буша с поста президента он попросил мой офис подготовить несколько исследований по ключевым вопросам Ирака для "нового парня". Мы выполнили его просьбу и были готовы помочь новой команде войти в курс дела. А потом мы ждали. И ждали. И ждали еще. Вскоре стало ясно, что Белый дом Обамы на самом деле не хочет иметь ничего общего с Ираком. При администрации Буша иракский офис еженедельно направлял аналитиков в Овальный кабинет. Теперь же у нас не было никакого доступа к президенту, кроме служебных записок, которые могли попасть на ежедневный брифинг разведки. Обама, очевидно, не считал Ирак своей проблемой и не собирался тратить время, силы и политический капитал на продолжение политики, доставшейся ему в наследство от администрации Буша. К большому сожалению, Белый дом Обамы прекратил свою деятельность как раз в тот момент, когда мы добились прогресса в сдерживании насилия в Ираке.
Я покинул отдел Ирака в 2009 году, но поддерживал связь с друзьями, которые продолжали там работать, а также следил за событиями в регионе. За первые два года президентства Обамы Белый дом запросил лишь один брифинг по Ираку. Администрация просто не была заинтересована в этом или делала вид, что не заинтересована. Поначалу это проявлялось в мелочах. Становилось все труднее включить меморандум по Ираку в книгу ежедневных брифингов. Затем бюджеты ЦРУ на анализ Ирака были урезаны, и легионы аналитиков,
