проскользнул мимо нее.
Подойдя к комнате, где должна была находиться Холли, он осторожно постучал. Когда Холли открыла дверь, она была страшно поражена видом мальчика, появившегося перед ней.
— Что случилось, Малколм? С тобой все в порядке?
— Можно мне войти?
— Конечно.
Она отступила назад, и Малколм оказался в комнате. Холли усадила мальчика на стул и выключила телевизор, который смотрела до его прихода.
Тяжело дыша, Малколм какое-то время молча сидел на стуле, пытаясь прийти в себя, а затем заплакал. Он старался сдержать слезы, но ничего не мог с собой поделать. Все обиды, горести и печали, которых уже немало накопилось за его такую небольшую жизнь, разом хлынули наружу. Холли молча сидела рядом, понимая, что ему нужно выплакаться.
Через некоторое время он немного успокоился и, вытерев слезы разорванным рукавом, смущенно посмотрел на Холли.
— Со мной никогда раньше такого не было, — проговорил он.
— Значит, теперь настал такой момент. Каждому человеку хотя бы однажды нужно выпустить боль наружу.
— Мне стало легче.
— Так и должно быть. Нельзя все держать в себе.
На лице мальчика появилась слабая улыбка.
— Холли, теперь все кончено. Я все испортил.
— Расскажи мне, что произошло.
Мальчик медленно заговорил, временами поглядывая на Холли, следя за ее реакцией, но в основном его глаза были опущены вниз.
— Сегодня вечером в палатку вошел доктор Пастори.
— Как же ему удалось… — не выдержав, прервала его Холли, но затем спохватилась. — Не обращай внимания, продолжай.
— Он… он хотел забрать меня с собой. Он предложил за меня мистеру Стайлзу деньги. Сначала мне показалось, что Бат собирается их взять, но он никогда бы этого не сделал. Он предложил доктору Пастори убираться вон. Тогда Пастори схватил его и они начали драться. Мистер Стайлз стал задыхаться и упал. Я был за занавесом и все слышал.
Мальчик замолчал. Он в оцепенении смотрел в одну точку, как будто снова видел то, о чем рассказывал.
— Холли, я не хотел, чтобы это произошло со мной. Я не хотел никаких изменений. Я пытался бороться, но не смог. И когда доктор Пастори подошел ко мне, я не смог себя сдержать.
— У тебя на рубашке кровь, — заметила Холли. — Он ударил тебя?
Малколм отрицательно покачал головой.
— Это не моя кровь. Это кровь доктора Пастори.
— Ты… напал на него?
— Я убил его, Холли.
— Ты в этом уверен, Малколм?
— Я убил его, это совершенно точно. А ты не хочешь знать, что было дальше?
— Что? — тихо спросила Холли.
— Мне это понравилось. Я так сильно его ненавидел за то, что он делал со мной, и за то, что он сделал с мистером Стайлзом, что я хотел только одного — его смерти. И когда я это сделал, то был счастлив.
Холли протянула руку и погладила его по плечу.
— Бедный, бедный мой Малколм.
— Затем я подошел к мистеру Стайлзу и увидел, что он мертв. Если бы я еще раз мог убить Пастори, я сделал бы это не задумываясь. Я выбежал наружу. К палатке шли люди. Я побежал, пока не добрался до тебя.
— Я рада, что ты пришел ко мне, — произнесла Холли.
— Мне не следовало это делать. Меня скоро начнут искать. Я не хочу, чтобы у тебя из-за меня были неприятности.
— Ты не должен так думать, Малколм. В том, что произошло, твоей вины нет. Бейн Пастори был дурным человеком. И я уверена, что он сам виноват в том, что произошло.
— Холли, но ведь это я убил его. Я превратился в зверя и убил его. Если меня поймают, то посадят в клетку.
— Я не допущу этого, — возразила Холли. — Поедем со мной, Малколм. Прямо сейчас. Мы отправимся туда, где тебе помогут.
— Разве теперь кто-нибудь захочет помочь мне? — с горечью спросил он.
— Ты не виноват в том, что произошло. Запомни это. Это был просто несчастный случай. Ты болен, а болезнь надо лечить.
— Но я… ведь я не такой, как все, — пробормотал мальчик.
— Да, Малколм. И именно поэтому ты не можешь отвечать за свои поступки.
— Но это может повториться.
— Мы не допустим этого. Сегодня вечером у тебя было стрессовое состояние. Человек, которого ты ненавидел, напал на твоего друга и убил его. В такой ситуации большинство так называемых "нормальных" людей потеряли бы над собой контроль.
Несколько минут Малколм молчал, а затем спросил:
— Что же нам делать, Холли?
— Прежде всего мы должны поскорее уехать. Через десять минут я буду готова, и мы вернемся в Пиньон. Там есть люди, которым можно доверять.
Малколм посмотрел на свою изорванную, испачканную кровью одежду.
— Я не могу оставаться в таком виде.
— Это не имеет значения, — ответила Холли. — Никто, кроме меня, тебя не увидит.
— Но я все равно не хочу быть таким, — повторил он, пытаясь как-то прикрыться.
Холли вздохнула. Несмотря ни на что, он оставался юношей и смущался, как обычный подросток.
— Я, наверное, смогу найти что-нибудь для тебя, пока мы не доберемся до Пиньона.
— Мои вещи остались в фургоне, — сказал Малколм. — В фургоне мистера Стайлза. Я схожу за ними.
— Но это не безопасно.
— Я буду осторожен. Если там люди, я к ним не подойду.
— Не стоит так рисковать из-за какой-то одежды.
— Но это не какая-то одежда, — возразил мальчик. — Мне ее купил мистер Стайлз. А у меня больше ничего нет на память о нем.
— Хорошо, Малколм, пусть будет по-твоему. Только обещай мне, что ты будешь очень и очень осторожен.
— Обещаю, — ответил он.
Они вместе подошли к двери. Холли выглянула и, убедившись, что вокруг никого нет, обняла мальчика, и он исчез в ночи.
Возвращаясь назад, туда, где проводился карнавал, Малком старался держаться в тени деревьев. Добравшись до места, он не обнаружил никаких признаков жизни. Огни еще горели, но смолкли все звуки, обычные для карнавала — громкая музыка, разговоры, смех людей, — все исчезло. У входа стояла полицейская машина.
Малколм осторожно вошел на территорию небольшого городка. Вокруг палатки, на которой все еще висела афиша, изображающая Звериного Мальчика, собралась большая толпа. Мужчина в форме шерифа стоял у входа, сдерживая любопытных, но толпа не расходилась. Казалось, никого не осталось там, где стояли фургоны и грузовики.
Осторожно пробираясь к старому фургону Батмана Стайлза, Малколм внезапно остановился и затаил дыхание. Впереди него появилась какая-то тень, не похожая на другие, и двинулась в его сторону.
— Привет, Малколм.
Он не сразу понял, кто этот светловолосый человек, доброжелательно смотревший на него, но затем он узнал его.
— Дерек! Как ты меня нашел?
— Мы знали, где ты
