четкости – от сверкающих пылинок на безупречной поверхности стола до складок на корешках зачитанных книг.
– Длиннее рукописей ваших предшественников, – терпеливо пояснил Сказочник. – Неужели вы не слышите их голоса? Их дух силен в этой комнате.
– Я ничего не слышу, – отрекся Принц.
– Как занимательно. Вы знаете, меня забавляют его тщедушные попытки вернуться к жизни. Я даже перестаю их пресекать – за ними так увлекательно наблюдать. Я даже грешным делом подумал как-то, что до вас он больше не доберется. Но нет – он снова незримо со мною, и я снова читаю его потрясающую биографию. Как всегда, с обилием новых деталей и душещипательных подробностей, все в минорных красках. Неужели вы и правда ничего не слышите сейчас?
– Не слышу.
– Да что вы говорите, – Сказочник закрыл глаза и сделал медленный вдох. – Они уже шепчут хором. Давайте, я вам покажу.
Сказочник снял с полки невзрачную книжку и положил ее на стол перед Принцем. Он пролистал несколько первых страниц и остановился на портрете автора – умудренного годами синьора в старомодном парике. Принц посмотрел на литографию.
Он был готов поклясться, что грузное лицо на картинке поморщилось, как будто бы силясь что-то вспомнить, и немного отвело взгляд.
– Ну, а теперь вы слышите? – с искренним интересом уточнил Сказочник.
– Что я должен услышать? – отчаялся Принц.
Сказочник тут же поднес палец ко рту, призывая его замолчать.
– Тсс, начинается.
Сначала не было ничего, лишь абсолютное беззвучие. Потом – шорох страниц, скрежет пера, шелест. И бормотание – со всех сторон сразу, и снизу, и сверху, везде. И главное – в его голове.
Господин на странице начал шевелить губами, и его голос слился с бормочущим хором.
– Что это? Что происходит? – в ужасе вскричал Принц.
– Не изволите ли пролистать книжку? – вкрадчиво предложил Сказочник.
Принц нахмурился, отгоняя от себя все нарастающий шум. Он взял томик в руки.
Заглавие книги гласило: «Туман и чернила». Принц спешно пролистал страницы до начала романа.
Первые несколько строк заставили его побледнеть. Первая глава оставила его в диком смятении. Бегло пробежавшись глазами до середины, он отложил книжку.
– Знакомо, правда? – уточнил Сказочник с наигранной учтивостью.
– Этого не может быть, – просто сказал Принц.
– И, тем не менее, оно есть.
– Это подделка.
– В каком-то роде, да, – не стал спорить Сказочник. – С той точки зрения, что вы не найдете этой книжицы ни в одном частном собрании, даже у самого заядлого коллекционера. Она существует в единственном экземпляре. Она очень уязвима, она не может призвать легионы библиотекарей на свою защиту. Ее существование практически нельзя доказать. И тем не менее, она существует. И как же так вышло, что ее сюжет практически идентичен тому, что сочиняете вы?
– Я не знаю, – прошептал Принц.
– Ах, и я тоже в неведении! – ядовито вторил ему Сказочник. – Однако же я могу предположить. Я могу догадаться. Я могу вычислить. Возможно, – и он сделал драматическую паузу. – Возможно, вы с этим автором оба базировали свое повествование на одном источнике. И возникает вопрос. Откуда он? Кто вам его подсказал? Где вы его взяли? Кто вас, в конце концов, надоумил? А?
– Вы знаете, – взорвался Принц. – Вы все знаете! Почему вы тогда спрашиваете, почему мучаете меня?
– Извольте, – оскорбился Сказочник. – Разве это я мучаю вас? Отчего бы не обвинить того, кто вам этот сюжет подсказал?
– И что с того? – оборонялся Принц. – Сюжеты повторяются всегда. Мой стиль не похож на то, что вы показали мне. Могут быть и другие расхождения.
Сказочник якобы задумался.
– Могут, – согласился он после томительного размышления.
– Однако же, – тут же оживился он, – что вы скажете насчет этого.
Он извлек новую книгу, потолще, с другой полки и небрежно бросил ее на стол.
– И вот этого!
Следом полетела еще одна книга.
– И еще!
Скоро на столе образовалась внушительная горка из томов всех мастей и окрасов.
Принц дрожащими руками взял несколько первых попавшихся и неловко пролистал их.
Множество жанров. Толстые книги, маленькие. Рассказы, стихи, сказки, почти что брошюрки. И одно имя во всех – Батафи, Батафи, Батафи.
На первый взгляд, каждая из них следовала той же фабуле, что и новый роман Принца. Насколько позволял заключить его лихорадочный осмотр, ближе к середине начинались какие-то расхождения, а финалы и вовсе различались значительно. Но сомнений быть не могло – каждая пыталась раскрыть один и тот сюжет. Сюжет, о котором Принц отказался со мной говорить.
Его мозг даже не пытался найти объяснение. Принц застыл, снова держа в руках ту самую первую книжицу с портретом старомодного синьора. И тогда он ощутил наконец странное спокойствие, отрешенность. Что же, так тому и быть. Если бы книга была одна, он сошел бы с ума. Но их было неисчислимо много, а значит, таковы были правила. Он уже не ожидал ничего нового.
– Как это произошло? – прозвучал его вопрос.
– Связь поколений, – рассмеялся Сказочник, – пантеон бумагомарак! Мои верные подмастерья, замахнувшиеся на вечный сюжет – житие Шута. И вы среди них, мой друг. Еще один певчий в хоре вечности. Заслуженный кавалер ордена каменного пера.
Что-то в этих словах еще крепче уверило Принца в собственной правоте. Он стал различать голоса в бессмысленном шелесте, но не мог разобрать ни одного слова. Однако, подумалось Принцу, голоса были ничтожны, пренебрежимо малы, а слова не имели значения. Все, что должно было быть сказано, перешло на бумагу. Все, что предстояло сказать, жило в его голове. Он смирился. Он резко закрыл лежащую перед ним книгу. Перед тем, как обложка в одном стремительном хлопке погребла под собою лицо господина-писателя в парике, лицо успело немного изумиться. Брови поползли вверх, лоб покрылся морщинами, губы сложились в узкую линию.
Голоса взвились в бессильном негодовании.
Сказочник угрожающе сощурил глаза и наклонил свое тело вперед, хищно щуря чернильные очи.
– Что вы предлагаете? – грустно улыбнулся Принц, не слыша своих мыслей за поднимающейся какофонией. – Мне стоит все бросить? Начать заново?
– Отчего же, – оскалился Сказочник, крича в ответ, – я с нетерпением жду вашей работы. Я готов простить ей некоторую вторичность завязки, ибо финал обещает получиться непревзойденным.
– Так тому и быть, – прокричал Принц поверх голосов. Он встал и развернулся, чтобы уйти. В ту же секунду голоса стихли, умерли. Настала благоговейная тишина.
Когда Принц был уже в дверях, Сказочник задержал его. Он снова был спокоен и четок.
– Ах, и еще кое-что, – заметил он как бы между прочим. – На случай, если вы все же не успеете ничего дописать. Я долго размышлял о наших договоренностях и пришел к
