class="p1">Он устало провел руками по лицу и сел на лавочку перед подъездом. «Дед, – подумал он, – может приехать сюда. Пусть приезжает. Пусть приезжает с палачами в белых халатах. Я уже не против. Я готов торчать от их уколов».
Корби сидел и поджимал пальцы своих израненных ног. Прошло полчаса. Погода портилась, просветов на небе было все меньше – кажется, собирался дождь.
И тут он увидел, что по дорожке вдоль забора колледжа идут трое молодых людей.
Посередине шел огромный парень, косая сажень в плечах. Он казался совершенно квадратным, как самый настоящий живой шкаф, даже его прямые светлые волосы были подстрижены в форме куба. В каждой руке он держал по три бутылки пива, зажав горлышки пальцами. Он посмеивался и меланхолично наблюдал за игрой, которую ведут двое его спутников. Те были на голову его ниже: тощий, сильно пьяный подросток со свисающей на лицо алой эмо-челкой и плоскогрудая девушка в белых джинсах и кожаной куртке. В одной руке она несла роликовые коньки, связанные вместе шнурками, в другой – бутылку вина.
Игра состояла в том, что эмо-подросток обходил великана и пристраивался рядом с девушкой, после чего девушка тоже обходила великана и шла с другой стороны. В конце концов костлявый молодой человек загнал девушку в траву, и она замахнулась на него коньками. Он обиделся и поплелся сзади, за двумя своими спутниками.
Корби смотрел на них и чувствовал, что в его голове больше нет ни одной мысли, ни одного расклада, ни одного плана. Осталась только боль во всем теле, усталость и неизреченная мольба к какой-то высшей силе, которая не могла не существовать, без которой не мог бы состояться весь сегодняшний день.
Корби встал и медленно пошел им навстречу. Он знал их. Он помнил их. Он встретился взглядом с серыми глазами Паши, потом с зелеными глазами Ани. Он видел, что они еще не узнали его. Как и все случайные прохожие, мимо которых он проходил сегодня, они посмотрели сначала на его порванную майку, потом – на босые ноги. Он остановился в двух метрах от них, посреди узкой асфальтированной дорожки. Тогда великан и девушка тоже остановились. Улыбки стали исчезать с их лиц, сменяясь выражением удивления. В их глазах Корби увидел химическую реакцию памяти.
Костлявый эмо нагнал своих спутников, и его лицо появилось у плеча великана.
– Комар, – сказал Корби, – извини, что поставил тебе фингал.
– Это же… – тихо начала девушка.
– Корби, – закончил за нее великан.
Одна из бутылок выскользнула у него из пальцев, упала и разбилась. Корби упал вслед за ней. Его ноги подкосились, и он навзничь рухнул на асфальт. Солнце над его головой взорвалось черным светом и погасло. Ему стало холодно и темно. Он был в обмороке, глубоком, как кома.
Глава 18
Новый день
Корби разбудил отдаленный вой полицейской сирены. Он прорвался сквозь мерный шум дождя – плохой, беспокойный звук, который что-то означал, что-то напоминал. Он приближался и приближался, пока не оборвался где-то рядом.
Корби лежал под одеялом. Ему не хотелось шевелиться – кровать была мягкой, теплой, подушка слабо пахла духами. Но находиться в покое больше было нельзя. Вой сирены принес с собой тревогу. Он ассоциировался со смертью.
Подросток открыл глаза и увидел бежевые обои. Не его обои. Его обои были белыми. Растительный узор бронзового оттенка. Корби осторожно потрогал его, как будто не до конца осознавая реальность происходящего.
Над ним нависали книжные полки, под которыми на игрушечных качелях сидел кукольный мальчик-панк с ирокезом, напоминающим холку попугая. Корби перевернулся на спину. Рукой он почувствовал край односпальной кровати.
Белый потолок. Старая люстра в виде зеленого стеклянного диска. Корби уже видел эту люстру, только не мог вспомнить где. И эту комнату он тоже видел, хотя раньше она выглядела несколько по-другому.
«Где я? – спросил себя Корби. – Как я здесь оказался?» Сначала он вспомнил про смерть Андрея, про вечер и про укол деда. Ему пришло в голову, что старик, наверное, перевез его куда-то, пока он спал, обколотый наркотиком.
Корби резко сел на кровати, задел головой игрушечного панка, и тот стал насмешливо раскачиваться над ним. Подросток обнаружил, что не одет. Его тело под одеялом было совершенно голым. Ноги болели. На руках остались ссадины.
«Что я с собой сделал?» – испуганно подумал Корби, и тут же вспомнил, что после смерти Андрея был еще целый день. Отделение полиции, друзья, Токомин-старший, небоскреб, воспоминания, Однокрылый Ангел, прыжок, вокзал и тетка-квартиросъемщица.
Корби почувствовал на себе взгляд, обернулся и увидел, что в дверях комнаты стоит Аня. Она была в майке и домашних джинсах. В руке девушка держала сильно початую бутылку мартини. Ее волосы были мокрыми, на щеках играл румянец.
– А я все не мог вспомнить, где видел эту люстру, – сказал Корби.
– Доброе утро, – ответила Аня.
– Утро? – переспросил Корби.
Девушка подошла к кровати. Подросток отчетливо представил, как она уже полчаса стоит там, у двери, прикладывается к мартини и смотрит на него.
– Ты проспал часов пятнадцать, – сообщила она.
Корби попытался оценить значение этой новости. Значит, за все это время никто его не нашел.
– А кто меня раздел? – осторожно поинтересовался он.
– В основном мы с Пашей, – сказала Аня. – Комар застеснялся.
Она чуть-чуть улыбнулась. Она не красилась, но у нее от природы были яркие губы. Корби снизу вверх смотрел на нее. Ему пришло в голову, что она не слишком изменилась, просто стала старше.
– Извини, – добавила Аня, – ты был весь в пыли и в крови. Нам пришлось засунуть тебя под душ. Как ты себя чувствуешь?
– Мне намного лучше, – ответил Корби. – Спасибо.
Он попытался представить, как они его раздевали, но фантазии не хватило.
– Паша настаивал, что надо вызвать скорую, – заметила девушка.
– Я выглядел так плохо? – уточнил Корби.
– Да, – кивнула Аня.
– А почему не вызвали? – спросил Корби.
– Ты очнулся и сказал: «Только не полиция».
– Правда? – удивился Корби. – Не помню.
– Зачем мне врать? – ответила Аня. – Мы решили, что раз нельзя полицию, то нельзя и скорую.
– Понятно, – сказал Корби.
– Что с тобой случилось? – поинтересовалась девушка.
– Это долгая история, – ответил Корби.
– Сделай краткое изложение, – предложила Аня.
– Погиб мой одноклассник. Я из пистолета отстрелил яйца какому-то парню. Меня собирались убить, – медленно перечислил Корби, – два раза. Меня держали в плену – тоже два раза. Сумасшедший психиатр из КГБ насильно сделал мне укол.
– У тебя странное выражение лица, – перебила его Аня. – Ты не прикалываешься?
Корби покачал головой.
– Я с парашютом
