даже двулезвийную секиру, которая казалась вырезанная полностью из горного хрусталя. Размеры её были приличны, но охотник держал её как пушинку, закинув на плечо.
Итого, можно считать троих уже вооружили, осталось вооружить еще столько же. И думал об этом не только я.
— Неужели здесь больше ничего не найти? — возмущенным голосом спросил Юлиан и Рол готов был его поддержать.
— Не стоит быть настолько наглым, — строго ответил Лопак, — ты и так получил самое главное для охотника. Теперь пора покинуть это место.
Потом только до меня дошло, что мои слова они восприняли не совсем верно, подумав, что наверху погибли приходившие до этого смельчаки, может быть такие же своенравные, как Юлиан. Впрочем, разубеждать их я ни в чем не стал. А Лопак без церемоний построил всех в колону и они ждали только меня.
Обратный путь проделали с такой же медлительностью, к тому же была дополнительная сложность в виде двух баулов с личинками заклинаний. Один пришлось нести мне, второй взял Буз.
Когда мы были на выходе, все хотели перевести дыхание, но у меня были еще некоторые планы.
— Подождите меня здесь, — сказал я, сбрасывая свою ношу, и направляясь назад, вернее, к одним из доспехов. Пятерка охотников ощутимо напряглась, но позволили мне поступать так, как я считаю нужным.
Всего здесь стояло с десяток доспехов. Возле некоторых валялись останки неудавшихся похитителей, к счастью, таких было всего два или три.
Да, доспехи практически все были обмотаны разноцветными лоскутами, видимыми одному мне, но они обладали оружием, которое для нас сейчас было важнее. Поэтому я достал кинжал и осторожно начал освобождать железных рыцарей от их сокровищ.
Работал медленно, не спеша, часто затаив дыхание, и вместе со мной были напряжены остальные. Примерно за три часа я сумел разоружить четыре доспеха, и уже находился возле пятого, когда ситуация резко изменилась.
В руках пятого доспеха был зажат такой же копье — меч, какой сейчас был у Хека. Я как раз сумел достать его из сжатых ладоней, когда страж начал двигаться. Возможно, я где— то проворонил одну из сигнальных линий, все же напряжение давало о себе знать, и пролетевшая рядом со мной железная ручища, стала неприятным сюрпризом. Если бы у железного стража все еще было в руках его оружие, то мне уже не жить, а так он размахнулся пустой рукой, что спасло мне жизнь. Но в следующий миг он и сам понял это, перейдя врукопашную.
Я попытался отмахнуться его же оружием, но клинок, налетевший на стальную рукавицу, только выбил из неё искры и рванулся из рук, отлетая к выходу. А в руках стража появился откуда — то короткий меч и он обрушил его на меня. Я инстинктивно подставил левую руку, пытаясь заблокировать удар и рукав, который был как резиновый, неожиданно отбил удар, причем рука ничего не почувствовала, я только видел, как меч спружинил, отлетая обратно. Следующим мои инстинктивным желанием было отмахнуться от него, не смотря на то, что в моей руке не было оружия. Но невероятное случилось, от моего взмаха страж разлетелся двумя половинками, замерев на краткий миг, словно человек, не верящий, что пришла его смерть, и стал оседать на пол с жутким грохотом. При этом он потревожил столько сигнальных линий, что надо было срочно сматываться.
— Бежим, — крикнул я, подхватывая выпавший копье — меч и подбегая к охотникам.
Мы похватали, кто что сумел, и выбежали наружу. Остановились только в нескольких километрах от башни, в сотый раз убедившись, что погони нет. Все тяжело дышали, бежать пришлось быстро, и держать поклажу было не особо удобно, потому что хватали абы как. Остальные осуждающе смотрели на меня, и мне было не уютно.
— Каюсь, — развел я руками, — пожадничал, но хотя бы все с оружием.
Против этого никто не спорил, оружия теперь на всех хватало, и к тому же мы выбрались все живые. А после глотка живительной водицы все вообще стали добрыми.
Темнело, поэтому мы никуда не пошли, решив переждать до утра, иначе вообще рисковали заблудиться. Есть было нечего, держались только на живой воде, поэтому решили сразу завалиться спать. Первыми остались дежурить я с Лопаком, нам надо было еще кое — что обсудить.
Уже почти стемнело, костра у нас не было, а мы все молчали, вглядываясь в даль. Я чувствовал, что Лопак хочет у меня о много спросить, например о тому, откуда я, и кто я такой, но он не решался задавать эти вопросы. Поэтому первым решил спросить я.
— Лопак, скажи, где мы находимся? Почему вокруг нет никаких поселений?
— Это дикие земли, — радостно начал рассказывать Лопак, довольный, что прекратилось затянувшееся молчание, — здесь очень опасно находиться. В этой части ещё довольно спокойно, возможно одинокая башня стережет покой пустыни, а вот ближе к аномальной территории становится совсем опасно.
— Аномальная территория? — переспросил я, — что это такое?
— Как выражаются маги, там царят совершенно другие законы жизни. Там совершенно другая атмосфера, там по — другому действуют заклинания, там царит хаос. Я сам там был, совсем недолго, но мне хватило на всю жизнь. В самом начале местность как будто нормальная, ничем не отличается от любой другой, но за какой— то миг может резко измениться. У меня был отряд в двадцать человек, когда мы подверглись нападению, и атаковали нас не только твари, каких мы никогда раньше не видели, но и сама природа. Все неожиданно встало с ног на голову, и наши же собственные заклинания уничтожали наших товарищей. У нас тогда было единственное спасение — бежать. Спаслись только трое. Я, Хек и Буз.
— Ого, значит вы старая группа? — удивился я.
— Да уже лет пятнадцать вместе ходим, — подтвердил Лопак.
— А Рол и Юлий откуда?
— Недалеко от Града охотников есть ферма, поговаривают, что хозяин был знаком с Шустрым охотником и выведал у него многие тайны. Не знаю, правда ли это или нет, хотя сам фермер поддерживает эти слухи, но все заклинания и вообще всё, что он делает, у него самое лучшее. Рол и Юлий его сыновья. Синел, так зовут их отца, хотел бы, что бы и они стали фермерами, но их тянет в дальние походы и на подвиги. Они пока молоды, но похоже отец и им рассказал некоторые секреты Шустрого охотника, так что они очень толковые ребята и достойны быть охотниками.
— Как вы оказались у это сумасшедшего?
Лопак не спешил отвечать на этот вопрос, хотя по инерции хотел что — то сказать.
