как обо всем что, связано с Антоном. Так и сделаю». С отъездом Артема, Сергей стал «ночным гостем» Снежаны. Он возвращался с работы в квартиру, занимался с Захаром, пока его мать была занята делами. Он купал малыша и укладывал его спать. В выходной они втроем навещали Артема и проводили время на природе. Ей нравилось отношение Сергея к ее детям и, конечно, к ней самой. Сергей был не только волшебником в постели, где предугадывал все ее желания, но и дома. Он никогда не ждал, когда будет готов воскресный ужин, а готовил сам. Он не спрашивал, что и где лежит на кухне. Точно знал, чего в доме не хватает из продуктов до выходного, и что надо купить, и делал это самостоятельно. Он ходил по рынку, покупая продукты, не ошибаясь в их свежести. Он просто оставлял деньги в ящике кухонного стола, со словами: « это на расходы». Он не уходил утром на работу, не поцеловав ее и Захара, а вернувшись, после поцелуя, задавал привычный вопрос: « Как прошел день?» Снежана никогда не была так спокойна и одновременно счастлива.
– Я должен поговорить с Артемом. Я уже не смогу жить без вас. Я хочу всегда быть рядом, – говорил он Снежане накануне приезда Артема.
Приехавший Артем, отдохнувший и загоревший еще больше, сам завел разговор с Сергеем.
– Дядя Сережа, Вы нашу маму любите?
– Очень люблю и давно.
– Брату и сестре, почему нельзя жениться?
– Мы с твоей мамой ни брат и сестра. Мы просто росли в одной семье. У нас родители разные. Это как твоя Серафима жила бы у нас или ты у нее.
– Почему вы тогда не переезжаете к нам?
– Мама у вас очень серьезная. Она считает, что женщина, потерявшая мужа не должна выходить замуж как можно дольше.
– Мама не теряла мужа, это он нас всех потерял. Вы можете не жениться, а просто жить с нами вместе, так бывает. Только я не смогу сразу назвать Вас папой, мне будет трудно.
– Я тебя об этом и не прошу. У тебя был папа. Зови так, как тебе удобно. Почувствуешь, что я подхожу тебе в отцы, назовешь, а нет – буду дядей. Ты об этом не думай и не переживай. Я не обижусь, боец.
Сергей передал разговор Снежане.
– Что скажешь?
– Таможня дала добро? Переезжай. Темка не против, а мнения других меня не интересуют. Я тебя люблю.
К первому сентября Сергей переехал в квартиру Снежаны.
« Я не поощряю мужчин, которые навязывают своим женщинам собственное представление о том, как нужно организовывать быт и жить. Если я не могу без нее жить, то это я должен испытывать неудобства. Я, а не она. Нельзя решать собственные проблемы за счет других», – думал он, собирая вещи и сдавая квартиру.
Он в который раз заводил с ней разговор о браке.
– Ты, понимаешь, я не могу начать процесс усыновления, пока не заключу с тобой брак. Ты Северцева, дети Лавровы, я Сергеев. Хочешь сохранить фамилию, я не против этого, ты Сергеевой уже была. Но мальчишки? Для них я остаюсь дядей. Чего ты боишься? Давай заключим брачный договор, в котором мне не будет ничего принадлежать ни как мужу, ни как отцу.
– Я уже давно ничего не боюсь. Не говори глупости. Я не боюсь потерять бизнес, я не хочу потерять отца. Один отец меня воспитывал шестнадцать лет, второй столько же поддерживает. Эта компания его третий ребенок. Ты это можешь понять? Ты ведь не сможешь долго мириться с тем, что я, в ущерб семье, половину времени буду отдавать работе. Ты уже задаешь вопросы: почему я это делаю? А что будет, если я буду работать полный день? Ты об этом подумал? Ты можешь стать моим детям не только папой, но и мамой. Оно тебе надо? Ты привык жить один и не давать отчет своим действиям. Тебя не утомит рутина? Страсть между нами может пройти и что останется?
– Глупая, Снежинка. Любовь останется. Любовь. Я давно не принимаю необдуманных решений. Мне 36 лет. Когда создавать семью, если не сейчас? Хочешь работать – работай. Нас устроит няня. Хочешь, я сменю работу или оставлю ее на время? Это в корне не правильно, но я пойду на это, временно, пока наш Захар подрастет. Буду в доме «домработником» года два – три. У меня северного стажа для маленькой пенсии хватит, а до пенсии мне больше двадцати лет. Я тебя не убедил? Хорошо, давай продолжим разговор и будем придерживаться твоей женской логики. Я мог не возвращаться? Мог. Я мог вернуться, но не к тебе? Мог. Я мог вернуться и позже найти более выгодную партию? Мог. Я не смог только одного – отказаться от тебя. Извини, этого я сделать не в силах.
– Прости, меня, Сережа. Я буду работать полдня и ни минутой больше, а ты всегда будешь говорить мне правду о том, чем ты недоволен и что тебя не устраивает. Пойдешь со мной в загс на таких условиях?
– Побегу! Я слишком вас люблю, чтобы не уступить тебе в таких мелочах.
– И ты мог бросить работу ради меня и стать няней моим детям?
– Наших детей. Могу бросить через неделю после того, как получу решение суда на усыновление. Пока придется потерпеть, иначе мне откажут, а я этого не хочу.
– А чего ты хочешь? – спросила Снежана. – Захар давно спит.
– Желание у меня одно: не выпускать тебя из своих объятий, – ответил Сергей и поцеловал ее. – Как можно чаще.
Каждое его прикосновение, словно слабый ток, пронизывало ее тело. Снежана уже плохо соображала и хотела только одного: его…
Они подали заявление в загс тайно от всех 18 сентября 2017, регистрацию назначили на 20 октября. В воскресенье Сергей и Артем возвращались из магазина с продуктами. В среду Захару исполнялся год, и они решили тихо по-семейному отметить дату, испечь торт и устроить вечером чаепитие. Сам праздник можно было отметить в выходной, но это был день памяти его отца. Артем первый заметил дым из приоткрытого окна на третьем этаже. У подъезда уже толпились зеваки.
– Дядя Сережа, смотри. Надо что-то делать, – показывая на окно, сказал Артем.
– Стой здесь и ни шагу вперед, – сказал Сергей, передавая пакет и бегом направляясь к подъезду. Он обогнал женщину, бегущую с криком: «Там дети». – Стой на месте, давай ключи! Держите ее и пожарных вызовите. Мужики есть? – крикнул он, ни к кому конкретно не обращаясь, и вбежал в подъезд.
