сыром пространстве было тихо.
— Скажите, господин профессор, — голос Хацармавефа звучал уже почти обычно, — А если бы мы и вправду, вытащили эту тварь с собой на поверхность — что бы вы с ней стали делать?
— Ну как — что?! В Лондонский зоопарк продал бы!.. Шучу, — поспешил исправиться профессор, видя возмущённо открытые глаза и рот, — Нет, конечно. Но… Поторопился бы отобрать как можно больше тканей для исследований, а для «дракончика», если вспомнишь, — мы взяли огромную двухсотлитровую банку с лучшим формалином! Жаль. Не удалось «поохотиться»!
— Знаете, профессор — вот уж точно: это была охота на охотника, который сам охотился на охотника…
— Который охотился на него самого! — закончил Пристли умную мысль. После чего несколько истеричный смех возобновился…
Подъём в этот раз занял не больше часа — ведь с ними не было трёх тонн свинцового балласта.
Восьмая ракетница сработала — они видели отсветы через толщу воды…
Первое, на что обратил внимание Хацармавеф, когда пришвартованный к борту «Джорджа Вашингтона» батискаф «раскупорили», — острый запах бензина.
— Господин профессор! У нас течь! Точно — вон пятна! — действительно, послеполуденное солнце чётко обозначило масляные разводы на воде.
— Действительно… Капитан! Сэр! — а голос-то у профессора, оказывается — будь здоров! Таким только на поле битвы приказы раздавать!
Голова капитана Паркера с неизменной сигарой во рту почти мгновенно возникла над бортом:
— Слушаю вас, господин профессор?.. — если капитан и был удивлён столь громкими криками, по нему этого не было заметно.
— Сэр! У нас течь! Бензин изливается через дыру… э-э… возникшую в результате технических неполадок! И нужно как можно скорее начать перекачку его обратно в танки! Иначе наша посудина весьма быстро утонет.
— Понял вас, сэр. — капитан сплюнул прямо в радужно переливавшееся пятно, и в свою очередь заорал, — Боцман! Срочно троих вахтенных — к насосам! И ещё двоих с ключами — вниз, на батискаф! Пусть отвинтят чёртовы заправочные люки этого… аппарата, и откачивают бензин!
Подняв голову к кормовой надстройке, Паркер счёл нужным дополнить:
— Лайтмен! Не отсоединяйте стропы крана! Пусть для гарантии пока останутся!
— Есть, сэр! Может, приподнять немного… эту штуку? — старпом прекрасно слышал весь диалог.
— Нет, не надо… Она ещё слишком тяжела! Вот как ребята всё откачают — пожалуйста. Поднимайте, устанавливайте на козлы, и приступайте к заделке пробоин!
— Есть, сэр! — Лайтмен вернулся к будке крана.
Профессор с ассистентом к этому времени уже поднялись на борт по верёвочному трапу. Их место заняли двое матросов с разводными ключами. Сверху им почти сразу спустили рукава со стальными горловинами. Вскоре затарахтели помпы, и тонны бензина начали занимать своё исходное положение — в трюмных танках «Джорджа Вашингтона».
— Смотрите-ка… Уже полпятого! Господин профессор! Как насчёт небольшого, хоть и несколько запоздалого ланча? Впрочем, возможно и совместить его с обедом…
— Благодарю, капитан, сэр… С удовольствием. Только вначале, с вашего разрешения, мы переоденемся.
— Разумеется, господин профессор и… вы. — капитан вежливо кивнул, — Ждём вас.
«Небольшой запоздалый ланч» начался с ещё пары добрых «глотков» рому, к пробирающему до кончиков ногтей вкусу которого учёные уже почти привыкли, и даже восприняли с неподдельным энтузиазмом предложение «согреться побыстрей».
Холодная копчёная баранина под острым чесночным соусом и сэндвичи с сыром довольно быстро исчезли с подносов, после чего все приступили к чаю — это только на обед полагался кофе.
— Простите за… э-э… нескромность, — снова начал уже отчитанный за назойливость старпом после того, как чашки опустели, и были наполнены вновь, — Нашли вы, сэр, этого… драконус… как его там?.. — Расселии?
— О, да… — профессор не улыбался, как обычно, и был весьма серьёзен, чему все моряки и доктор удивлялись на протяжении всего ланча, — Я нашёл всё, что хотел. И даже больше!
— Э-э… Расскажете? — за всех, с тщательно скрываемым огромным любопытством, спросил капитан Паркер.
Профессор… почесал затылок.
— Да! Расскажу, будь оно неладно, якорь мне в печень!
Воцарившаяся тишина была почти столь же полной, как и в подводных пучинах. Таких выражений от всегда сдержанного и оптимистичного профессора не ожидал никто!
— Господин капитан… сэр, и господин доктор, — профессор поклонился в сторону Паркера, старпома и врача, — Должен сразу принести вам свои извинения за позавчерашний… маленький спектакль. Ведь никакого «Драконус Расселии» не существует!
Тишину не нарушил никто, но атмосфера сразу сменилась — теперь к удивлению добавилось… Ещё большее удивление.
— Так вот. Зверь, за которым мы отправились в пучины вод, если мне позволят так выразиться — вовсе не дракончик. Правильнее его всё же назвать — «Монструс Расселии». То есть чудовище Рассела! И уж поверьте — эта тварь пострашнее пресловутых морского змея и гигантского спрута!..
Профессионализм — великая сила. Чтение лекций наложило свой отпечаток: рассказчиком профессор оказался великолепным. Он полностью завладел вниманием аудитории, и когда его драматичное повествование дошло до момента, когда на помощь грозному и беспощадному собрату пришли ещё три твари, за столом послышались вздохи (со стороны доктора) и крепкие солёные выражения (со стороны морских волков). Описание действия ракетниц все встретили с явным облегчением.
Переведя дух, все зашевелились, капитан же сердито произнёс:
— Знаете что, господин профессор… Вы были абсолютно правы — если бы вы сразу рассказали, как обстоят дела в действительности — я бы просто не позволил вам спуститься туда! А вам самому-то — как не стыдно? Ведь это, получилось бы, что по моей — пусть и косвенной! — вине, вы бы приняли мученическую смерть!
— Вот этого-то я и боялся даже больше, чем нашего «друга», — профессор уже опять слегка улыбался, — И этого ни в коем случае не мог допустить! Ну, посудите сами: столько усилий, времени, денег, наконец — и всё это только для того, чтобы отступить назад на самом пороге Величайшей Тайны Океана?!
— Я на это вам так отвечу, дорогой сэр — ни одна «Тайна Океана» не стоит того, чтобы оплачивать её раскрытие человеческими жизнями!
— Разве, сэр?.. — профессор гордо вскинул голову, чувствуя, что сомнению подвергнут основной принцип жизни естествоиспытателей, — А как же тогда Нансен? А Амундсен, прошедший-таки северным путём вокруг Америки? Ведь он знал — что практической пользы от этого не будет, и ни одно обычное судно там всё равно не пройдёт?.. А сэр Пири, который уже двадцать лет пытается покорить Северный полюс, хотя все — и он в том числе! — знают, что кроме льда и океана он там ничего не найдёт?!
— Погодите-погодите, господин профессор! — капитан сделал жест ладонью, как бы отгораживаясь от «пионеров природных открытий», — Мы все прекрасно понимаем, что, так сказать, первопроходцы нужны — чтобы потом остальные люди могли воспользоваться
