Книга Рождественский поцелуй - Валери Боумен

Даффин, Марк, Николь, леди Гарриет и герцог сидели в гостиной. На одном из диванов стоял кожаный коричневый саквояж с пятью тысячами фунтов. Завтра их предстояло обменять на жизнь Реджины.

– Милорд, – в гостиную вбежал дворецкий с бледным лицом. – На пороге нашего дома стоит кучер, который утверждает, что у него в экипаже молодая дама, потребовавшая привезти ее сюда.

Даффин бросился к двери. Гримальди и Николь последовали за ним. Не обращая внимания на проникающий под одежду ледяной ветер, сыщик схватил фонарь и поспешил к экипажу, стоявшему на подъездной аллее.

Порывисто распахнув дверцу, Даффин осветил фонарем экипаж, и его сердце сжалось. Реджина лежала на полу без сознания и мелко дрожала. Рядом возник Гримальди, и Даффин отдал ему фонарь. Подхватив Реджину на руки, Оуклиф поспешил в дом. Мисс Хевершем на мгновение открыла глаза, в которых при виде Даффина промелькнуло облегчение, а потом снова потеряла сознание.

– Куда нести? – спросил Оуклиф у ошеломленной Николь, встретившей его у двери.

– Иди за мной.

Николь поспешила вверх по лестнице и остановилась у одной из дверей. Войдя в комнату, она подошла к кровати и откинула одеяло. Даффин осторожно уложил Реджину на мягкие чистые простыни. Тут же появилась леди Гарриет, сопровождаемая стайкой служанок, и Даффин был вынужден покинуть спальню, чтобы соблюсти приличия. Выйдя в коридор, он прислонился спиной к стене, а потом съехал по ней и уселся на пол. Его охватило такое облегчение, коего он не испытывал раньше.

Спустя несколько минут он поднял голову и увидел стоявшего перед ним Гримальди. Наклонившись, маркиз сжал плечи друга.

– Она вернулась, – произнес Даффин, хотя слова с трудом вылетали из пересохшего, саднящего от беспокойства горла. Слезы обожгли ему глаза. – О господи, Марк. Она в безопасности.

Мисс Хевершем попыталась приподняться на подушках. Она находилась дома уже два дня, но события по прежнему мелькали перед глазами, точно расплывчатое пятно. Она с трудом вспомнила, как зажмурилась от света фонаря, осветившего экипаж, и увидела недоверчиво глядящего на нее Даффина. Она помнила прикосновение его теплой груди, когда он подхватил ее на руки. А еще смутно помнила охватившее ее ощущение спокойствия и безопасности и такой гостеприимный аромат Даффина, прежде чем снова провалилась во тьму.

Когда же мисс Хевершем очнулась в следующий раз, на ней была свежая, приятно пахнувшая ночная рубашка, а сама она лежала в постели в доме Марка. В спальню то и дело входили служанки, чтобы справиться о ее самочувствии. Их сменяли Марк, Николь и бабушка. Все с ней обращались, как с тяжелобольной. Раны от веревок на запястьях и лодыжках смазали целебным бальзамом, и они быстро затягивались. Ожоги на ладонях почти не болели. Ссадины и порезы, полученные во время падения на живую изгородь, подсохли и покрылись тонкой корочкой. Единственное, что беспокоило Реджину, это ушибленное колено. Поэтому Николь настаивала, чтобы она держала ногу на подушке и не пыталась ею шевелить.

В остальном Реджина чувствовала себя хорошо, однако Марк и Николь настаивали, чтобы она отдыхала. Чувство вины превратило их в наседок. Все это вкупе с постоянными посещениями бабушки, заставило Реджину думать, что скоро она сойдет с ума. Ей было необходимо встать с постели, выйти из этой комнаты, чтобы снова не чувствовать себя попавшей в западню.

Николь заходила к ней в спальню с полдюжины раз, восхищаясь ее смелостью и нянчась с ней, как с младенцем. Кузина приставила к Реджине нескольких служанок, готовых выполнять малейшую ее прихоть. Однако мисс Хевершем хотелось скинуть с себя одеяло и встать с постели. Она как раз собиралась это сделать, но ее остановил стук в дверь.

– Войдите, – произнесла Реджина, ожидая увидеть обеспокоенное лицо Николь.

– Ты в пристойном виде? – раздался низкий мужской голос.

Даффин.

В животе Реджины тотчас же запорхали бабочки. Она улыбнулась и закусила губу.

– Я всегда в пристойном виде.

Оуклиф проскользнул в спальню, оставив дверь наполовину открытой. Выглядел он так, словно не спал целых две недели. Подбородок покрывала густая щетина, и Реджине показалось, что он осунулся и похудел.

– Я знаю, что нарушаю правила приличий, заходя к тебе в спальню, но, учитывая то обстоятельство, что мне не позволяли поговорить с тобой раньше, решил рискнуть.

Даффин опустился в кресло, которым пользовались Николь и бабушка во время своих посещений.

Реджина вдруг отчетливо поняла, что очень по нему скучала, однако его виноватое выражение лица заставило ее насторожиться.

– Если ты пришел извиняться, в этом нет нужды.

– Мне очень жаль. – Даффин обхватил голову руками и выглядел таким виноватым, что у Реджины сжалось сердце.

– Не о чем сожалеть, Даффин.

Он поднял голову и посмотрел ей в глаза.

– Ты очень добра ко мне, но ты ошибаешься. Нам стоило охранять тебя лучше. Я должен был охранять тебя лучше.

У Реджины перехватило дыхание, а сердце забилось так сильно, что причиняло боль.

– Ты же не знал, что придется иметь дело с целой шайкой. Этот мерзавец нанял людей, он сам признался мне в этом.