Боялась не потому, что пока еще неведомым женихом мог в конце концов оказаться сам коммандер, а потому что это означало бы, что Анна… А София еще не сдалась.
Он тоже будет в экспедиции, и без своей Аманды. Пока не сказано последнее слово, пока в книгу записей актов гражданского состояния не внесены дата и время, он все еще может передумать.
Он сказал: «Я думал, мы друг для друга больше, чем просто кандидаты». Он собирался сказать что-то еще, а она перебила его, услышав имя Аманды, но вдруг это было не то, о чем подумалось ей тогда?
Вдруг он собирался сказать ей о чем-то другом? Ведь существует же такая возможность, есть еще крошечный шанс…
Она поднялась по ступеням Центра адаптации, все еще слыша где-то далеко позади неумолкающий шум прибоя — людские голоса, напирающие, озадаченные, встревоженные, сердитые. Проснувшаяся Фрейя, нечеловеческим чутьем понимающая, что сейчас Софии не до разговоров, молча встала у своей платформы, а сама София упала на стул возле рабочего стола и, обхватив голову руками, предприняла отчаянную попытку унять водоворот мыслей и вихрь чувств.
Не вышло. Не было и ощущения победы — только полная хаоса пустота, в которой тоненькой прозрачной нитью звенело одиночество человека, так и не ставшего своим на планете, которая с распростертыми объятьями приняла так много чужих.
Стук в дверь будто заставил ее очнуться от многочасового сна. Хронометр показывал, что прошло всего полчаса с момента, как ее привезли в Центр, так что было еще совсем рано, но в дверь снова настойчиво постучали, и София встряхнулась и подошла, чтобы открыть.
Человек, стоящий на пороге, был тем, кого она одновременно ожидала увидеть и нет. Его слова тоже.
— Нам нужно поговорить.
Конец первой книги
