не будучи в депрессивном настроении и состоянии, Гэри отказывался терпеть ее критику и набрасывался на жену в ответ.
Почему его стремление к «отмщению» дошло до рукоприкладства, вместо того чтобы ограничиться чем-то вроде словесных перепалок, которые нередки в отношениях между людьми их социального круга? Во-первых, он вырос в «жестком» окружении, где конфликты часто разрешались с помощью кулаков. Более того, Гэри описал мне своего отца как «жестокого человека», склонного к насилию. Будучи в гневе, отец поколачивал мать Гэри, его самого и его братьев. Выглядело так, что Гэри с раннего детства усвоил тезис: «Когда ты зол, другой человек должен получить от тебя то, что заслужил».
Гэри никогда не наблюдал альтернативные модели поведения; никого, на чьем примере можно поучиться ненасильственным путям решения проблем. У него не было особой нужды контролировать себя в отношениях с кем-либо в жизни, включая сотрудников и клиентов. Если он чувствовал, что сотрудница сделала что-то не так, он просто увольнял ее, хотя потом ему приходилось пытаться ее вернуть. Если он вступал в конфликт с клиентом по поводу планов сотрудничества или цен, просто прерывал переговоры. Отсутствие самоконтроля завоевало ему репутацию тирана, но странно, что она – эта репутация – вместо того чтобы отталкивать клиентов, наоборот, притягивала их. Он транслировал вовне свой образ как некоей высшей инстанции – выглядел невероятно самоуверенным, решительным и нетерпимым к возражениям. Короче, сильный человек.
Хотя авторитарный стиль приносил успех в бизнесе, он очевидным образом не подходил для семейной жизни. Поначалу, когда Беверли пыталась как-то ему возражать, Гэри орал на нее. А по мере того, как она стала ему вербально отвечать, он постепенно перешел к физическому насилию. Наконец, дошло до того, что как только Гэри распознавал нотки насмешки или возражения в тоне жены, его тянуло к физической агрессии.
В процессе работы с этой парой стало ясно, что вопросы самооценки в данном случае имеют первостепенное значение. Беверли постоянно пыталась защитить образ самой себя, не поддаваясь нажиму со стороны Гэри, когда он указывал ей, что делать. Для Гэри ее возражения символизировали недостаточное уважение. В конце концов, он знал, как правильно делать и поступать: его сотрудники и клиенты слушали и слушались, делали то, что он говорил им. Поэтому сопротивление жены для него имело глубокое негативное значение, а именно, что он в действительности не так компетентен, как ему хотелось бы. Это причиняло боль; гневные выпады частично служили для того, чтобы отогнать эту мысль.
Далее выяснилось, что пока Гэри рос, старший брат его бывало мучил и дразнил, называя «слабаком». Несмотря на успешную карьеру, он оказался не в состоянии избавиться от имиджа «слабака» в собственных глазах. Однако мысль о том, что он «тряпка», посещала его лишь изредка, потому что в большинстве отношений с людьми у него была более сильная позиция.
С Беверли ситуация другая – он чувствовал себя уязвимым и нападками на нее старался предотвратить болезненные ощущения от того, что его «слабость» явно видна. Если бы ей удалось «взять верх», в его сознании это подтвердило бы, что он в действительности «слабак», а это причиняло ему сильную боль. «Если бы она на самом деле меня уважала, говорила бы со мной иначе – а так она думает, что я слабак». Получалось, оба партнера в некотором смысле пытались уравнять свои взаимоотношения, принижая друг друга. Гэри хотел поддерживать на должном уровне свою самооценку, которая полностью базировалась на возможности его полного контроля над другими людьми. Крайности его мышления – «Если я не на самом верху, то неудачник» – отражали скрытый страх того, что все увидят: он слабак.
Если мы примем во внимание распространенность тех типов когнитивных трудностей и межличностных столкновений, с которыми сталкивались Гэри и Беверли, а также других пар, о которых рассказано в этой главе, то сможем понять, почему у нас так много несчастливых браков и высокий процент разводов. Однако такие проблемы, как разочарование, уход в себя, растущее чувство уязвимости и накопленное ощущения непонимания себя, могут казаться неразрешимыми. При этом выявление убеждений, обреченных выглядеть провальными, способно помочь парам избавиться от неверных толкований поведения партнера и заложить основу для более плодотворных отношений, товарищества, взаимного удовольствия и удовлетворения от совместного построения семьи.
Часть II
Насилие
Индивидуумы и группы
Глава 8
Индивидуальное насилие
Психология злоумышленника
Принято считать, что у деструктивных личностей есть так называемая жилка насилия – поведенческий шаблон, одной из главных особенностей которого является умышленное причинение вреда другим людям как преднамеренная стратегия с целью получить желаемое или выразить неконтролируемый гнев. Учитывая данную черту склонного к насилию нарушителя закона или правил приличия, следует ждать от властей стремления наказывать подобных индивидуумов, причем достаточно строго – чтобы наглядно продемонстрировать: «преступление не окупается». Таким образом, превентивное противодействие преступным личностям обычно сводится к мероприятию по контролю за ними и сдерживанию их. Однако эта группа очень разнообразна; понимание того, как работает сознание каждого конкретного правонарушителя, критически важно для своевременного и соответствующего вмешательства (со стороны компетентных органов), а также предотвращения незаконных или нежелательных действий.
Несмотря на все различия между отдельно взятыми склонными к насилию индивидуумами, а также разнообразие видов и форм асоциального поведения, типичных для каждого из них (хулиганство, жестокое обращение с детьми, избиение супруга, преступное нападение и изнасилование), в этих видах и формах можно обнаружить некоторые общие психологические моменты. Общая проблема заключается в восприятии нарушителем самого себя, других людей и в истолковании им мотивов, как собственных, так и других людей (точнее, в ложном восприятии и неправильном истолковании). Простое «изгнание из него дьявола» побоями может дать временный сдерживающий эффект в случаях, например, с малолетними преступниками, но оно не меняет взгляд на себя как на уязвимую личность, а на других людей – как исключительно враждебно к нему относящихся. Наоборот, оно может этот взгляд усугубить. Поэтому можно утверждать, что такие «сдерживающие меры» способны лишь закрепить модель агрессивного поведения, имеющего корни во взаимоувязанных неадекватных и неадаптивных внутренних убеждениях.
Давайте я проясню эти тезисы: в результате взаимодействия между таким индивидуумом и его социальным окружением у него может развиться целый набор личных антисоциальных концепций и убеждений. На основе этого набора формируются интерпретации слов и действий других людей. Чувство уязвимости у конкретного нарушителя находит отражение в гиперчувствительности к специфическим видам противостояния в обществе, таким как попытки доминирования над ним, пренебрежения им или унижения. Он реагирует на эти воспринимаемые обиды и акты агрессии, нанося ответные удары или открыто нападая на более слабого противника. И малолетний, и взрослый склонный к насилию нарушитель рассматривает себя как жертву, а всех других – как своих обидчиков[95].
Мышление
