чтобы выбраться отсюда, тебе нужно абстрагироваться от себя и почувствовать, какой список действий или факторов способен вывести тебя отсюда. Я понимаю, что это сложно с первого раза, но присутствуя в таких местах часто и мысля именно в категориях возможных событий, ты с ужасом осознаешь, что у тебя в голове появилась визуализация всего процесса. Не знаю, с чем это связано. С влиянием места или особенностью мышления таких, как мы, но просто так эту штуку не раскрыть. И так, подумай, что сделал Василе, который выбрался отсюда? Нужно прямо продумать всё, постепенно начиная верить в сотканную тобой реальность. А потом ты как бы обманываешь существующую, вкрапляя в бытие результат твоего сознания.
– Как же это все сложно и пугающе- сказал я, напрягая голову- вы бы хоть все предупредили, что у вас тут творится.
Я решил не выплескивать злобу на безобидно- пушистого Джотто Ивановича и просто плыть по течению, тем более, что чем- то похожим моя голова забита на постоянной основе. Иногда, я могу по полчаса сидеть на диване размышляя, как бы я поступил в той или иной ситуации, постепенно погружаясь в свои грезы. Механика более- менее понятная, нужно начинать с малого, постепенно развертывая ситуацию. Я почему- то по началу начал думать о том, что было бы, если бы я вытянул того человека из параллельного мира, в котором находился дом Лёника. Кем бы он мог оказаться? Ийем? Джотто Ивановичем? Мною? Может, в лесу была версия Джотто Ивановича, которую какая- то из версий меня вытянула на несколько дней раньше из параллельного мира? Всё это наслаивалось, постепенно приводя меня к мысли, что возможно этот коридор- смертельная ловушка, которая вот- вот схлопнется, но я всё пойму и в последний момент найду какой- нибудь секретный предмет, спрятанный за можжевеловым кустом и выберусь отсюда. На этой мысли, меня обратно вбросило в реальность моя парализованная рука, подавшая признаки жизни. На момент моего включения в реальность, мы смотрели на схлопывающееся пространство впереди нас. Поначалу казалось, будто прямо перед нашими глазами одна картинка наслаивалась на другую. Но это были не картинки, а реальности. Они наслаивались, образуя пугающий визуальный артефакт. В конце концов, когда процесс смещения закончился, я обнаружил себя стоящим перед кирпичной стеной, на месте которой должен был быть проход вглубь улицы. Моя рука снова дернулась.
– Я думал, что мы просто уйдем, но получилось довольно эффектно! – сказал с радостью Джотто Иванович- Василе, у тебя, верно, очень богатая фантазия. Нам много о чем есть поговорить! Ты очень быстро учишься. А теперь пойдем отобедаем у меня! Отказы, как я уже говорил, не принимаются.
Мы, теперь уже неспешно, пошли обратно к дому Джотто Ивановича. По дороге, похоже, он дал мне время осмыслить всё произошедшее, поэтому мы молчали. А каким образом мне осмысливать все это? Мне не дано ни одного варианта, лишь сплошные обрывки. Теория про суперпозиции мест как- то слабо объясняют произошедшее. А как бы объяснила это Она? Разные пути повествования пересекаются в моем сознании между собой? Но почему меня просто не перекидывает в одну из сюжетных линий, а происходит замещение? Обязательно выделю день на то, чтобы добиться правды, потому как мне надоела эта внутренняя тревога. Я вижу, что от меня просят осмыслить происходящее самому, но как это сделать без ключей? До сих пор не могу поверить, что отправил домой ребенка, который проживал, по его словам, восемь жизней одновременно. Это тоже было пространство суперпозиции? А сколько таких пространств. Когда я поступал в университет, там тоже было пространство суперпозиции? У меня же был выбор. Или вся моя жизнь- это огромное пространство суперпозиции или сюжетная линия, ведущая куда- то в конец? Где же эта просто- позиция без приставки- «Супер». Я устал от этого чувства, поэтому мне нужна статика, а не динамика в мыслях обо всем этом. Хочется подстраивать все события под моё видение мира, а не наоборот.
В общем, о чем- то подобном я думал, во время нашей прогулки. Молчание прервалось только тогда, когда Джотто Иванович открыл небольшую деревянную зеленую дверь в его дом и пригласил меня внутрь:
– Проходи, Василе, не стесняйся. Надеюсь, что ты не пережил сегодня что- то, что могло тебя травмировать. Если что, то говори сразу. Но хочу тебя подбодрить, у тебя получилось даже очень хорошо. У меня сегодня на обед овощное рагу с фасолью, моё фирменное. Прошу любить и жаловать. Присаживайся пока на диван, я принесу сюда.
Я присел на диван и принялся осматривать жилище местного самоназначенного архитектора. Всё было довольно скромно. Дом состоял из холодного коридора, прихожей, плавно перетекающей в довольно широкий зал, кухни, спальни и личного кабинета. Перед диваном стоял большой круглый стол, видимо для того, чтобы на нем есть, а чуть поодаль впереди стояла тумба, на ней в рамке стояла картина. На картине были изображены два толстых дерева с широкими ветвями, стоящих симметрично друг напротив друга, образуя таким образом некий портал, в середине композиции находилось старое обветшалое дерево, на одной из ветвей которого виднелся зеленый листик. Довольно поэтичненько. Позади меня стояли два шкафа с открытыми полками, хаотично набитые всем на свете. Десяток книг, образцы камней на подставке, какие- то кости, фотографии природы, четыре вырезки из какой- то поваренной книги в рамочке, образцы старых карт и всё прочее. На кухне, видимо, творилось тоже самое. По крайней мере, когда я туда случайно заглянул, Джотто Иванович открыл шкафчик, из которого на него набросилась целая гигантская свора голодающих пачек с приправами. Боюсь представить, что происходит в его кабинете! Там уж точно без батискафа будет не управиться. Я, конечно, не ханжа. Просто хочу сказать, что видно, что в этом доме живет человек творческий с налетом чего- то хаотичного.
Джотто Иванович вошел в комнату, держа две тарелки. Я хоть и не любитель овощных рагу, но пахло чем- то очень- очень вкусным. Наверное, это была фасоль. Он поставил две аккуратные фарфоровые глубокие тарелки на стол и подал мне деревянную ложку со словами- «Так не горячо будет», а затем со словами- «Сейчас, подожди» ушел на кухню и вернулся со стаканом воды.
– Приятного аппетита! А ты не запиваешь еду?– спросил Джотто Иванович.
– Спасибо Вам огромное. Вкус просто отменный!– сказал я, нисколько не соврав, было действительно вкусно- Как- то особо не приходилось. И не додумывался до того, чтобы запивать.
– А я вот все с водой ем, даже арбузы. Побыстрее бы уже
