Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
внутри страны. При этом внутри Франции боролись не просто две политические партии (католики и протестанты), но силы, которые искали и получали поддержку за ее пределами: в католической Испании и протестантской Англии. При этом эти две державы боролись еще и между собой за мировое господство. Поэтому вопрос, какой и с кем будет в итоге Франция, во многом мог определить будущую конфигурацию мировой политической карты. А значит, Мадрид и Лондон активно вмешивались в ход событий на французской земле, помогали сторонам внутрифранцузского конфликта.
Это было время, сегодня уже ставшее легендой. В 1586 году началась длительная Англо-испанская война (1586–1604 годы), через два года после ее начала британцы потопили «Непобедимую Армаду»[241], а в итоге утопили и всю испанскую империю. Король Франции Генрих IV в то же самое время боролся с Католической лигой, которая финансировалась и поддерживалась испанцами, имея среди своих королевских сил даже отряд англичан, присланный ему королевой Елизаветой. Смысл борьбы за Францию того времени будет понятен и сегодняшнему человеку: Испания не признавала Генриха IV французским королем, а англичане его таковым признавали.
Сначала схватка шла в рамках, как сейчас сказали бы, «гражданского конфликта» между французами, поэтому англичане и испанцы участвовали в нем полуофициально. Ситуация изменилась, когда в 1595 году Генрих IV официально объявил войну Испании и тем самым сильно помог Англии. Это был рискованный, но тонкий политический ход с его стороны. Получалось, что, поддерживая врагов Генриха, Мадрид укреплял и создавал союз между Англией и Францией, что усиливало Лондон, делая все это в условиях и так неудачного для него хода Англо-испанской войны. Такую ситуацию испанский король Филипп II справедливо оценил как невыгодную и потому достаточно быстро предложил заключить мир и признал-таки Генриха IV королем Франции. В 1598 году был подписан мир с Испанией, а 13 апреля того же года появился знаменитый «Нантский эдикт». Этим законом перешедший в католичество Генрих IV решал задачу окончания гражданской войны. Католичество было признано главенствующим вероисповеданием во Франции, протестанты получали право участвовать в государственном управлении, их вера и право отправлять обряды признавались с некоторыми ограничениями[242].
Наконец, через 12 лет после заключения мира с Испанией Генрих решил, что настало время опять воевать с Мадридом! Испания начала очередную войну с турками, а значит, испанцы будут «заняты». Момент для удара по испанцам был идеальным: 18 мая 1610 года французская армия во главе с королем должна было выступить к границам Фландрии – владениям испанской короны. Но этой войне не суждено было осуществиться, потому, что за четыре дня до назначенной даты, 14 мая 1610 года, Генрих IV был убит. Королевская карета на узенькой улице Рю-де-ля-Ферронри оказалась заперта двумя телегами с сеном. Охрана, вместо выполнения своих непосредственных функций, бросилась очищать путь. В этот момент на подножку кареты запрыгнул Жан-Франсуа Равальяк, который несколькими ударами ножа через открытое окно смертельно ранил короля Генриха IV в грудь. Он даже не пытался скрыться, был арестован, под пытками ничего и никого не выдал и был казнен[243].
Итак, что мы имеем. Короля Генриха IV, который сумел принимать помощь двух борющихся за мировое господство держав, взять власть, сохранить ее. Прекратил гражданскую войну, практически примирил внутри Франции католиков и протестантов, лишив внешних акторов повода для вмешательства. Собрав силы и улучив момент, Генрих IV решил ослабить тогдашнего мирового «гегемона» – Испанию. И за несколько дней до начала войны он убит, говоря сегодняшним языком, террористом-одиночкой. Есть ли основания видеть за этим нечто большее, чем действия одного фанатика? Безусловно. В книгах, посвященных жизни Генриха IV, можно прочитать множество теорий касаемо его гибели. Звучат различные имена знати того времени, упоминается супруга короля Мария Медичи, упоминаются его любовницы. Есть теории, говорящие о причастности к убийству французской знати и даже буржуазии, которая якобы хотела восстановления торговли с Испанией французским зерном и потому старавшаяся предотвратить войну с Мадридом. Но ведь после смерти короля франко-испанская война не состоялась, при этом противоречия между католиками и протестантами внутри Франции разгорелись с новой силой. Да так, что уже другой король Франции должен был вести полномасштабные боевые действия на территории Франции, чтобы взять под свой контроль всю страну[244]. Так что убийство Генриха IV войну вовсе не предотвратило, как это может показаться. Наоборот, вместо столкновения с внешним противником французы начали убивать друг друга в очередном раунде гражданской войны под религиозными знаменами.
Остался без ответа вопрос, как убийца узнал маршрут королевского кортежа. Может, в те времена, когда термин «терроризм» и сам способ террора в его нынешнем звучании еще не был изобретен, никто и не думал о королевской охране? Не до того было во Франции, не умели, не знали, не ожидали?
Ровно как спустя столетия в ситуации со смертью президента Сади Карно, предыдущий король, Генрих III, также был заколот кинжалом. Короля убил 22-летний доминиканский монах по имени Жак Клеман. Смерть Генриха III, последнего представителя династии Валуа, открывала возможность основания новой династии среди нескольких конкурирующих домов, что гарантированно погружало Францию в глубокий виток гражданской войны. Согласно основной версии, заказчиками убийства были Гизы, которые рвались к французскому трону. Однако обстоятельства террористического акта заставляют задуматься о пособниках у «монаха-одиночки». Жаку Клеману удалось получить аудиенцию у короля и пронести с собой кинжал. Передавая Генриху III якобы важное письмо, убийца вонзил лезвие в королевский живот. «Проклятый монах, он убил меня!» – закричал король, а его убийца, как и позднее Равальяк, даже не пытался бежать.
Очевидно, что даже версия того, что двух подряд французских королей убили фанатики за недостаточно ревностное следование догматам католической церкви и заигрывание с протестантами, оказывается совершенно негодной. Если Генриха IV еще можно было в чем-то подобном обвинить, то его предшественник был «чисто католическим» королем. Но его убили, чтобы захватить власть, изменить ход французской политики.
Ниточки от убийства глав государств всегда ведут за рубеж.
Всегда.
Глава 6
Что общего у Петра Столыпина и Карреро Бланко
Личность во главе народа, великий деятель во главе державы – вот залог ее процветания и развития. И – проблем у соседей этой страны. Встанет во главе державы слабый правитель – и вместо рывка вперед получится откат назад. Приход во власть в большой России-СССР Михаила Горбачева стоил потери земель, которые вошли в состав страны еще при Петре Первом и Екатерине Великой. Это означало фактическое обнуление труда, крови и заслуг всего народа на протяжении трех столетий. Один правитель – и
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
