Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108
Отодвинутые в угол, ученики отрабатывали удары и простейшие комбинации под строгим присмотром Барахи.
Последний пребывал в обычном для себя настроении, раздавая обычную порцию оплеух тем, кто, по его мнению, не демонстрировал требуемой живости. Досталось и Алеасу — Бараха наорал на своего подопечного за то, что тот якобы невнимательно его слушал. Ничего из ряда вон выходящего в этом не было, Алеасу нередко доставалось больше, чем другим, но и Нико, и остальные переживали за товарища. Все знали, что Алеас лучший и такого обращения не заслуживает.
Бараха еще не завершил тираду, когда все вокруг внезапно притихли. Прервав себя, он сердито огляделся, отыскивая причину столь необычного явления.
К площадке, решительно пересекая двор, направлялся Эш. Судя по тому, что в руке старик держал меч в ножнах, в этот день он предпочел тренировку с братьями по ордену своим обычным утренним упражнениям.
Заминка продолжалась недолго, рошуны вернулись к прерванным занятиям, а вот ученикам сосредоточенности недоставало. Многие то и дело поглядывали исподтишка на старика в черной рясе, чей обнаженный клинок летал так быстро, что глаз просто не успевал за ним. В конце концов Барахе, настроение которого с появлением старика только ухудшилось, пришлось для восстановления порядка отвесить несколько подзатыльников.
Через какое-то время он объявил перерыв и громко, чтобы слышали все находившиеся рядом, обратился к Эшу:
— Вижу, старик сегодня решил поиграть с остальными.
Эш коротко взглянул на него и, не ответив, продолжил упражнение. Он и в дальнейшем игнорировал здоровяка алхаза, и Нико видел, что столь очевидное невнимание к его персоне сильно задевает гордеца.
Несколько учеников, окружив Нико, попросили рассказать, каков его мастер в настоящем деле. Выдержав необходимую для установления полной тишины паузу, он громким шепотом объявил:
— Он как глаз бури.
Все понимающе закивали, каждый по-своему интерпретируя сказанное. И только Алеас усмехнулся.
На следующее утро Нико снова столкнулся с Барахой по пути на стрельбище. Алхаз только что вышел из арсенала и, увидев идущего ему навстречу юношу, остановился как вкопанный.
— Ты! — рявкнул он.
— Я?
— Да, ты. Иди за мной.
— Мне нужно на занятия. Я не хочу опоздать.
— Иди за мной! — повысил голос Бараха.
Делать было нечего, и Нико, сглотнув, последовал за алхазом, который уже свернул в длинный коридор. Можно было, конечно, нырнуть в первую попавшуюся дверь и просто-напросто сбежать, но это выглядело бы по-детски глупо.
Они прошли через кухню, жаркую, душную, заполненную влажным паром. Два работавших там повара спорили из-за пустой сковородки и почти не обратили на них внимания. У дальней стены Бараха остановился и, наклонившись, открыл люк в полу и спустился в темень.
Глянув вниз, Нико увидел каменные ступеньки и исчезающую фигуру Барахи. Интересно, что задумал этот громила? Впрочем, ответ он уже знал.
«Мой мастер очень ревнив».
— Спускайся, — прогремел из мрака Бараха, и Нико, словно во сне, сделал шаг вниз.
Помещение, куда привел его алхаз, оказалось кладовой, холодной, темной, обложенной камнем. Свет сюда поступал только через люк в потолке. В полумраке Нико разглядел непонятные формы, свисающие с закрепленных на деревянном потолке крючьев: копченые и засоленные окорока диких животных, мешки с мукой, специями и сушеными овощами. Справа от него что-то качнулось. Какая-то птица, ощипанная и выпотрошенная.
Он остановил ее ладонью. Прикосновение было неприятное, пальцы коснулись чего-то холодного и жирного.
Впереди кто-то зашевелился. Бараха оскалил белые зубы.
«Я не сделал ничего плохого, — напомнил себе Нико. — Мы всего лишь перекинулись парой слов».
Легче не стало. По лбу потек пот.
— Сюда, парень.
Нико нервно сглотнул. «Эх, мне бы кинжал», — подумал он, прекрасно понимая, сколь нелепа эта мысль.
Тишина давила, словно в склепе. Бараха стоял прислонившись к чему-то спиной и сложив на груди руки. Подойдя ближе, Нико увидел за ним выступ каменного колодца, прикрытого ржавой железной решеткой. Где-то далеко журчала бегущая вода.
Нe говоря ни слова, Бараха повернулся, положил руки на решетку и, засопев от напряжения, оторвал ее от каменного основания.
Нико уставился в глубокую чернь, где шумел невидимый, но пугающий поток. Поднимающийся вверх по каменным стенкам холодок тронул его лицо. Подземная река. Под самым монастырем.
Он невольно отшатнулся.
— Что вам надо от меня?
Бараха наклонился и поднял что-то с пола. Ведро. Обросшее зеленым мхом. Привязанное к сгнившей веревке. Другой конец веревки был привязан к железной решетке.
Алхаз опустил ведро в колодец.
— Моя дочь, похоже, потеряла что-то вчера, — объяснил он. — Хочу, чтобы ты спустился и поискал.
— Я спускаться не стану. — Нико отступил еще на шаг от колодца.
Веревка в руке Барахи дернулась — ведро, вероятно, подхватил поток. Он сжал ее крепче. Ведро прыгало по камням, и поток уже не шумел, а грохотал, наткнувшись на препятствие.
— Станешь, — уверил его алхаз. — По-хорошему или по-плохому, но ты спустишься.
Сбитый с толку, Нико растерянно смотрел на Бараху, лицо которого скрывала тень. Нет, он конечно же шутит. Конечно...
«Если Бараха хотел меня напугать, у него это получилось!»
Нико хотел бежать, но ноги приросли к каменному полу. Алхаз шагнул к нему, держа веревку в протянутой руке.
Юноша открыл рот — позвать на помощь, заверить Бараху в своей невиновности, — но тяжелая рука опустилась на плечо. Железные пальцы скрутили ворот рясы. Грубая ткань сдавила горло. Легко, даже не напрягаясь, алхаз потащил Нико к колодцу.
— Отпустите меня! — прохрипел Нико и, напрягшись, попытался вырваться. — Нет! — Перед ним уже открылось черное жерло колодца. Он выбросил руку с выставленными пальцами, целя Барахе в глаза. Тот отвернулся, но все же пригнул Нико к колодцу. Юноша раскинул руки, но не смог ухватиться за покрытые слизью края.
И тут, в самый последний момент, Бараха ослабил хватку, и Нико, собрав силы, рванулся в сторону и отскочил от своего мучителя на пару шагов. Алхаз усмехнулся.
— Ублюдок, — прошипел Нико, торопливо отступая и сметая на ходу болтающиеся на крюках препятствия.
Уже возле ступенек ему в спину ударил язвительный смех Барахи.
Нико не останавливался, пока не выбрался на свежий воздух. Щурясь от слепящего солнца и отдуваясь, он проклинал себя за глупость.
Позднее он узнал, что Серезе в тот же самый день отослали из монастыря в город.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108
