вошедшая в силу! И у нее должна быть железобетонная мотивация. И я не уверен, Валентина Аркадьевна, что уважаемая Гелла, даже на пике энтузиазма такое бы смогла…
Валя непонимающе уставилась на Старшего Стража.
— Да все просто! Самый очевидный ответ и есть правильный!.. — Семенов аж подскочил с кресла от переполняющего его энтузиазма.
— Рожай уже, — без малейшего пиетета потребовала Ольга.
— Да мы обсчитались! Девять дней прошли! Не знаю, вчера… или позавчера? Валя вошла в силу. Дар был разбужен не в секционной с Пасечником. Раньше. Вот только чем?.. А впрочем, это сути не меняет. Дар матери не запускается в мертвецкой. Это разрушителя так можно активировать. Матери нужно что-то большее.
— Может когда мы в электричке ехали? — предположила Ольга, уже поборов удивление и вернувшись к поглощению ароматного курника, — типа влюбилась в Юрика и привет.
— Нет, — вдруг твердо произнесла Надя.
Теперь все взгляды устремились на младшую сестру Великой. Надя поморщилась, будто что-то мысленно сверяя, затем ее лоб разгладился и она уверенно продолжила:
— На момент моей смерти Валя уже была в силе. Думаю, она начала перерождаться вскоре после похорон прабабушки Геллы. Но отец не замечал — Гелла позаботилась. Когда он совершил надо мной ритуал, Валя не дала мне умереть. И ему тоже…
— Может быть, — все также спокойно согласилась Валя, — а такой затяжной инкубационный период позволил мне накопить достаточно энергии. Для всего. Для папы… и мамы. И…
Валя замолчала. Все немного подождали. Но вскоре стало ясно, что новая Великая продолжать не намерена.
Спонтанный всплеск или Валентина и впрямь в перспективе сильнее Геллы.
“Ты сильнее не потому что старше”, — внятно донеслась до Вали Надина мысль, — “ ты сильнее потому, что создана из чистой кристаллизованной любви. Твои родители друг друга очень сильно любят. Ты и есть сама любовь и сама жизнь. Перед тобой раздвигаются границы миров. Я благодарю тебя, что в обход правил, оставила мне жизнь. И принимаю твое Главенство”
Валя встретилась взглядами со своей сводной младшей сестрой. Та еле заметно почтительно склонила голову.
“Великая власть — великая ответственность. Отец бы не смог. Я сохранила и тебя и Юрия, и всех кого сочла нужным сохранить — потому что была готова по здравому разумению вас всех отдать”. — последовал немой ответ Валентины.
“Я понимаю”, — Надя склонила голову чуть ниже, — “ и благодарю”.
— Великая Ведьма. Мать, — прищурил внимательные болотного оттенка глаза Семенов, — это скорее функция чем личность. Часть системы, хоть и главенствующая. Как монарх в могущественном государстве. Попытайся не утратить человеческую личность, Валя. Так долго как сможешь.
— Помогите мне в этом, — просто попросила Валя, крепко обнимая сидевшего рядом в волчьем обличье Юрия.
У них еще было много дел.
Лежащая в подполе мертвая Светка Батончик, на которую Вале уже не хватило сил.
Сбежавший с гримуаром Андрей.
Юрий, которого не получается сделать человеком в ближайшее время.
Десятки встречных-поперечных односельчан и однокурсников, у которых возникнут вопросы
И что это за ерунда, наконец, с гусем председательши?!
— И еще, — нехорошим тоном добил Семенов, наконец опустившейся в обратно в кресло, — у Аркадия Рериха был сообщник. И я сейчас не про спрутов или Андрея. Был кто-то еще. И могущественный. Я буду просить аудиенции Верховного Стража.
Вдруг Семенов болезненно поморщился и перевел взгляд на татуировку в виде головы Анубиса на своем предплечье.
Валя знала это выражение лица.
Точно также выглядел Юрий, когда Семенов начал его бить через имеющуюся между Стражами связь.
Верховному, очевидно, тоже было что сказать.
