сэр, дерзость. А вы, мэм, вдруг исчезли или, вернее, скрылись. Столкнувшись с подобным поведением – столь беспримерным, столь беспрецедентным и столь необычным, – мы с миссис Пентрит были… – Тут мистер Мондер остановился, впервые не находя слов.
– Поражены, – подсказала миссис Пентрит после некоторого молчания.
– Нет, мэм, ничего подобного! Мы вовсе не были поражены. Мы были удивлены. И что последовало за этим? Что мы с вами слышали, сэр? – Он сурово посмотрел на дядю Джозефа. – И что вы слышали, миссис Пентрит, когда искали отсутствующую даму? Что?
– Крик, – ответила миссис Пентрит.
– Нет, нет, нет, – сказал мистер Мондер, раздраженно постукивая рукой по столу. – Вопль, миссис Пентрит, вопль. И что же означал этот вопль? Девушка! – мистер Мондер неожиданно обратился к Бетси. – Мы изложили все обстоятельства, все странные факты и нуждаемся теперь в вашем объяснении. Будьте добры, выйдете вперед и расскажите нам в присутствии обеих сторон, как вам удалось издать то, что миссис Пентрит называет криком, а я называю воплем. Достаточно простого объяснения. И, девушка, говорите громче. Вы меня поняли? Говорите!
Охваченная смятением из-за публичного и торжественного характера этого обращения, Бетси, начав свое заявление, бессознательно последовала ораторскому примеру мистера Мондера: как можно больше слов и минимум смысла. Выделим же из ее путанной речи несколько фактов.
Во-первых, Бетси как раз снимала крышку с кастрюли, стоявшей на кухонном огне, когда услышала в районе комнаты экономки звук торопливых шагов – в просторечии свидетельница это назвала «топотом чьих-то ног». Во-вторых, выйдя из кухни, Бетси услышала шаги, быстро удаляющиеся по коридору, ведущему в северную часть дома, и, движимая любопытством, последовала за ними на некоторое расстояние. В-третьих, у крутого поворота Бетси остановилась, отчаявшись догнать человека, чьи шаги она слышала, и испытывая чувство страха – свидетельница назвал это «мурашками по всему телу» – при мысли о том, что она одна, и пусть даже среди бела дня, идет в призрачную часть дома. В-четвертых, все еще колеблясь у поворота, Бетси услышала, как открылась дверь, и, подстегиваемая любопытством, сделала несколько шагов вперед, а затем снова остановилась, раздумывая над трудным и страшным вопросом: нормально для привидения, когда оно переходит из одного места в другое, отпирать любую закрытую дверь, которая оказывается на пути, или же, чтобы избежать неприятностей, оно просто проходит сквозь них. В-пятых, после раздумий и нескольких порывов вернуться на кухню, она решила, что у всех привидений издавна принято проходить сквозь двери, а не отпирать их. В-шестых, подкрепленная этим убеждением, она смело подошла к двери, как вдруг услышала громкий звук, похожий на падение тяжелого тела – свидетельница назвала его «грохотом». В-седьмых, этот звук напугал ее до ужаса, у нее сжалось сердце и перехватило дыхание. В-восьмых, когда дыхание восстановилось настолько, чтобы закричать – или завопить, – Бетси закричала – или завопила, – изо всех сил, и побежала обратно в сторону кухни так быстро, как только могли нести ее ноги, с волосами, «стоящими дыбом», и не чувствуя под собой ног.
– Именно так! Именно так! – сказал мистер Мондер, когда Бетси окончила рассказ. – Можете отойти назад, милая девушка. Здесь нечему улыбаться, сэр, – продолжал он сурово, обращаясь к дяде Джозефу, которого чрезмерно позабавила манера Бетси давать показания. – Вы бы лучше постарались припомнить, что произошло после того, как эта девушка завопила. Что мы сделали, сэр? Мы бросились на ее вопль. И что мы все увидели, сэр? Мы увидели вас, мэм, лежащую на верхней площадке первого пролета северной лестницы; и мы увидели те ключи, которые сейчас висят вон там, на полу. Вот факты, обстоятельства и события. Что вы можете сказать по этому поводу? Я обращаюсь к вам! От своего имени, от имени миссис Пентрит, от имени наших работодателей, во имя приличия, во имя удивления: как вы можете это объяснить? – Мистер Мондер ударил кулаком по столу и с безжалостным видом смотрел на виновных в ожидании объяснений или оправданий.
– Скажи ему что-нибудь, – прошептала Сара дяде. – Что угодно, лишь бы он замолчал! Что угодно, лишь бы он отпустил нас! После того, что я пережила, эти люди сведут меня с ума!
Никогда не умевший быстро придумывать оправдания и, кроме того, совершенно не знавший, что на самом деле произошло с его племянницей, пока она была одна в северной части дома, дядя Джозеф испытывал значительные трудности в принятии решения о том, что ему следует сказать или сделать. Но, желая во что бы то ни стало избавить Сару от бесполезных страданий и как можно скорее вывести ее из дома, он поднялся и, прежде чем разомкнуть губы, пристально посмотрел на мистера Мондера, который тут же облокотился на стол, приложив руку к уху. Дядя Джозеф изобразил один из своих причудливых поклонов, а затем ответил на всю длинную речь дворецкого тремя словами:
– Желаю здравствовать, сэр!
– Как вы смеете говорить подобные вещи! – воскликнул дворецкий в бурном негодовании. – Как вы смеете так шутить над серьезной темой и серьезным вопросом?! Неужели вы думаете, что я выпущу вас из этого дома, не выслушав объяснений по поводу кражи ключей от северных комнат?
– А, так вы об этом хотели узнать? – веселым тоном ответил Дядя Джозеф, заметивший, однако, всевозрастающие волнение и ужас племянницы. – Теперь понятно! Извольте, я объясню. Помните ли вы, сэр, что мы сказали, когда пришли сюда? Мы сказали, что желаем осмотреть этот дом. В этом доме две половины: одна западная, другая северная. В нем две половины, а нас тоже двое. Вот мы и разделились, чтобы осмотреть обе части. Я пошел с вами в западную часть, моя племянница пошла осматривать северную часть, но упала в обморок и обронила ключи, поскольку воздух там оказался затхлым, словно в могиле с пауками. Вот и все объяснение. Думаю, его достаточно. Желаю здравствовать, сэр.
– Черт возьми! – заревел мистер Мондер, забыв в порыве отчаяния о своем достоинстве, респектабельности и длинных словах. – Вы, господин иностранец, желаете все делать по-своему? Думаете, можете уйти отсюда, когда вам будет угодно? Посмотрим, что на это скажет мировой судья! – воскликнул мистер Мондер, вернув себе торжественный вид. – Дом поручен моему надзору, и, если я не услышу удовлетворительного объяснения кражи ключей, сэр, я сочту своим долгом задержать вас и спутницу, пока не получу законный юридический совет. Вы слышите меня, сэр?!
Румяные щеки дяди Джозефа внезапно стали еще более румяными, а его лицо приняло выражение, которое весьма обеспокоило экономку и которое оказало неотразимое успокаивающее действие на пыл мистера Мондера.
– Вы хотите задержать нас здесь? Вы? – сказал старик очень тихо и пристально глядя
