чувствовал себя так или иначе преданным. Если он, фактически, «отбыл» из этого мира, то сделал это, не предупредив меня, хотя и обещал. Однако я не мог не думать о том, как в прошлый раз он «возвратился» на КА-ПЭКС, и о Роберте, которого он бросил здесь. Но в этот раз Роб улыбался и чувствовал себя уверенно. Что ж, чего еще я мог ожидать?
Одной из вещей о проте, которые я никогда не забуду, была его способность общаться с аутичными пациентами. Возможно, это объясняет тот сон, что я увидел в ночь после ток-шоу.
Я был в том, что, выглядело космической капсулой. Сквозь крошечные окна я видел бездонное голубое небо. Каюта была освещена странной приборной панелью. Это было великолепно. Десятки дисков и мониторов, все сверкающие зеленым светом и желтыми огнями.
Внезапно раздался странный скрежет и все начало вибрировать. Я почувствовал, как сила тяжести сбросила меня и вниз и затем, спустя несколько минут, шум и вибрация прекратились, и я остался дрейфовать в пространстве над Землей, глядя вниз на самую красивую планету во вселенной.
Меня встряхнуло и отбросило далеко назад. Огромная тень загородила мне весь обзор. Я знал, что вернулся назад, к самому началу путешествия. Тень больше не закрывала окна. Передо мной появилась гигантская голова. Это был Джерри. Мы вместе летели в его ракете. Он смотрел на меня своими большими глазами и его рот распахнулся в зубастой усмешке. Это было замечательно — на мгновение мне показалось, что я понял его, понял все!
Но потом я проснулся и, как всегда, я не понял ничего.
БЕСЕДА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Визит всемирно-известного психолога был запланирован на пятницу. Его книги, «Народная Психиатрия» и «Как Распутать Путаницу», были в списках бестселлеров в течение многих лет. Я стоял а лужайке в ожидании того момента, когда Кассандра, наконец, заметит меня, как внезапно пришло сообщение, что ввиду некоторых неотложных дел наш гость вынужден был отменить посещение в последнюю минуту.
Это отчего-то взбесило меня настолько, что я даже рявкнул в сторону медсестры:
— Вот, жопа, хотя, выражаясь медицинским языком, правильнее будет «анальное отверстие».
С другой стороны, это происшествие позволило мне выкроить немного свободного времени, чтобы разобрать накопившиеся истории болезней. Но, как только приступил к работе, позволил доктор Стерник — офтальмолог, которого Жизель упоминала ранее. Он прямо-таки жаждал исследовать глаза прота.
— Несомненно, — я сказал. — Полный вперед. Если, конечно, вы можете найти его.
* * *
Первое, о чем я спросил Роба после того, как он сел, было то, что он думал о ленте телешоу, на которой было запечатлено его альтер эго — прот.
Он взял персик из миски с фруктами.
— Странно. Очень странно.
— Как так?
— Это как наблюдать себя со стороны, только это был совсем не я.
— Как я сказал тебе прежде, прот — часть тебя.
— Я понимаю это, но мне все еще трудно верить в это.
— Ты видел его в последние дни?
— Нет. Он не появлялся с того самого момента, как мы покинули студию.
— Ты знаешь, где он?
— Нет. Это значит, что я готов отправиться домой?
— Посмотрим…
Кто-то неуверенно постучал в дверь.
— Войдите, Бетти! Хорошо, Роб, я собираюсь попросить Бетти дать тебе несколько простых тестов. Те же, которые мы давали проту пять лет назад. Я хочу сравнить результаты и узнать, есть ли какие-либо различия, хорошо?
— Конечно.
— Отлично. И после того, как закончишь с ними, Бетти отведет тебя в клинику сдать кровь. Это только займет минуту. И доктор Чакрэборти хочет получить твое ЭЭГ, запись мозговых волн.
— Замечательно.
Оба улыбались широко, когда я оставил их в покое. Бетти любила проводить тесты любого вида; Роб был рад быть собой. Да, им пришлось пропустить похороны Рассела, но Бетти сказала, что ей не нравятся похороны. Что лучше она будет помнить, каким был покойный, а Роб не знал его вообще.
Шел дождь, и служба проходила в зале. Туда принесли множество складных стульев, и все столпились у открытого гроба. Это была простая сосновая коробка, в каких обычно хоронили нищих пациентов, но таково было желание Рассела после того, как мы отказались хоронить его в пещере и замуровывать вход камнями.
Священник Грин произнес красивую речь о нем и его вечной жизни на небесах, заполненных золотыми улицами и поющими ангелами, и гамбургерами по субботам. Это почти заставило меня жалеть, что я не мог присоединиться к нему. Потом настала очередь тех, кто знал Рассела лучше всего.
Некоторые давно работающие сотрудники встали, чтобы сказать, насколько они будут скучать, и несколько пациентов также выказали свое уважение. Даже бывшие пациенты Чак и г-жа Арчер приехали, чтобы сказать несколько слов, так же, как и Хоуи и Эрни, который провел годы в этом учреждении и неплохо знал Рассела. Все, что я помнил о нем лучше всего, были его проповеди, извергающие на слушателей потоки бессвязной информации вперемешку со священным писанием. Я напомнил собравшимся о его первых днях в МПИ, днях, "полных огня и запаха серы". У него были песчаного цвета волосы, которые выглядели так, словно их растрепал ветер, его серые глаза ярко сверкали. Стоило спросить Рассела, как он всегда готов был высказать мнение Бога о самом крохотном, незначительном событии. С годами его нрав смягчился, но он никогда не отдыхал в своих поисках потерянных душ. И теперь, впервые в его жизни, он находился в состоянии мира с самим собой. Я замер, ошеломленный внезапным пониманием привлекательности самоубийства для некоторых людей. Я только надеялся, что ни один из пациентов не сделал подобных выводов.
После службы я остался поговорить с некоторыми нашими бывшими пациентами, у всех дела шли хорошо. Мы обсудили их дни в больнице (странно, как даже пребывание в психиатрической больнице может сотворить счастливые воспоминания). Чак, казалось, изменился сильнее всего, когда говорил о запахах окружавших его людей. Только когда все начали расходиться, он сказал:
— Было здорово снова увидеться с протом.
Заметив его бегающий взгляд, я на мгновение решил, что он хотел сказать «с Расселом», но г-жа Арчер, Эрни и Мария с энтузиазмом закивали.
— Он совсем не изменился, — объявил Эрни.
— Прот был тут? — спросил я максимально спокойно.
— Разве вы не видели его? Он стоял позади толпы.
Я попрощался и вернулся в лабораторию. Роб и Бетти были все еще там, деловито заняты процессом тестирования. Так, решив, что, возможно, наши бывшие пациенты сами придумали себе видения с участием прота, я вернулся в
