– Ты во всем виноват! Из-за тебя ее прорвало. Мы только начали с ней успокаиваться после всего произошедшего, как ты накинулся. Бесишь. Чтоб у тебя хвост отсох. Как мне прикажешь ее в норму приводить? Не знаешь? Вот и отвали. Не смей больше к ней лезть, пес блохастый. Зовет он меня. К кому мне идти? К болвану, который не знает, когда надо остановиться? Прет напролом хуже танка. Что за пара никчемная. Скройся с радаров, даже чувствовать тебя не могу!
Примерно так на меня наехали. Даже запомнить все не успел, когда во сне пытался успокоить через подсознание. Думал мохнатая поможет, а она скуксилась, прогнала. Надеюсь в Полине такого нет, и она эту вредность лихо подавляет. Такого характеры для пары точно не хочу.
В семь утра аккуратно встал и посильнее укутав, пошел на кухню. Мясо со вчера осталось, заварил ее любимый ромашковый чай, незатейливые бутерброды, сложил на поднос, и пошел будить. Хочу убедиться в нормальности душевного состояния, насколько это возможно. Поставил поднос на тумбу, и ласково погладил солнышко по щеке. На подсознательном уровне тянется ко мне. Иначе как объяснить, что потерлась о ладонь? Осталось вытащить это наружу. Чуть пощекотал за ушком и куснул за носик. Вот тут она фыркнула и начала открывать глазки.
– Доброе утро. Завтрак в постель, – улыбнулся насколько мог, чтобы не заметила беспокойства.
– Доброе. Спасибо, очень приятно, – и посмотрела в сторону, где стояла еда. Потянув носом, довольно улыбнулась. – Запомнил.
Улыбнувшись собственным словам, привстала на кровати, не особо выбираясь из кокона теплого одеяла. Лучше бы ко мне на руки перебралась, я та еще печка, но для себя решил. Больше никакого давления, принуждения. Только завоевания, как бы долго и трудно не было на этом пути. А на счет ее предпочтений? Да, запомнил. Вечно начинает завтрак с чего-то с медом. Сырники, оладушки, бутерброд….
– Да, но хочу, чтобы ты начала нормально кушать даже утром, – помог ей дотянуться до дымящегося чая.
– Не выйдет. У меня организм не готов к чему-то грандиозному на завтрак, – вот дела. Прямо не оборотень, а чистый человек.
– Ты как? – понятно, что не хочет говорить, но придется. Нес могу уйти, не удостоверившись в спокойствии своей ненаглядной.
– Нормально, не волнуйся, – и тепло улыбнулась, а в глазах искорки грусти. Легко ей говорить «не волнуйся». Не выходит, видя такое. Но сам же обещал, поэтому ответил совсем не то, что хотел.
– Мне на работу надо. Ты справишься сама? Или лучше отпроситься? – надо дать хоть маленькую возможность зацепиться за меня, чтобы вроде и не она сдалась, а я уговорил, если ей так проще.
– Нет. Поезжай, со мной все хорошо. Вчера. Просто, это, не важно, – и попыталась спрятаться за чашкой с напитком.
– Так не бывает. Но и давить больше не буду. Отдыхай, сегодня можешь ничего не готовить, там со вчера еще осталось. Могу заказать нам ужин. Тебе стоит на себя время потратить, особенно после такого. Знаю, ты не готова, просто помни, я рядом. Мне можно все рассказать, всем поделиться. Не отгораживайся, так обоим будет проще.
– Хорошо, постараюсь. Ты пойми, я слишком долго была одна, мне тяжело подстроиться под новые обстоятельства, но обещаю работать над этим, – ох, не в том причина кроется, родная моя, не в том. Сама себе не веришь ведь, так еще и меня пытаешься убедить. До поры до времени буду с этим мириться.
– Вот и славно. Я тогда собираюсь и в путь. Ты подумай, что пока заказать, – боясь сорваться и потребовать откровения, пошел одеваться.
– Вить, не надо. Я люблю хлопотать на кухне. Это лучшее лекарство. Все равно я тут пока не работаю. Так хоть на что-то отвлекусь, – тонкий намек был понят, будет ей работа, но позже, когда на шейке метка появится, не раньше. Иначе свихнусь. Я не она, простым скандалом не успокоюсь, если вдруг учую. На ней запах другого даже без подтекста.
– Хорошо. Вернусь, как обычно, если что на телефоне, приеду сразу, как позовешь, – хочу, чтобы знала, она самое ценное и важное. Остальное подождет.
– Хорошо.
Поцеловав в макушку, пошел собираться. Такая покорность грела меня. Такой и должна быть жена, пара. Тихой, спокойной, но со своим мнением и характером. Ведь иногда нас надо возвращать на грешную землю, чтобы не борзели. Сейчас передо мной именно такая девушка. Идеал. А вчера? Под действием луны волчица видимо нанесла свои отпечатки на характере. Вот вам и скандальность. Такую пару я бы не хотел. Ведь это означает минное поле вместо тихой гавани. Выйдя из гардеробной в постели ее не застал, а из душа доносился звук воды. Ясно, хочет собраться с мыслями. Крикнув что ушел, поехал трудиться.
Только мыслями все время возвращался к ночи, к брошенным волчицей словам. Что я делаю не так? Смотрел на заснеженную Москву с высоты семнадцатого этажа и видел лишь маленьких муравьев, что суетятся по жизни. Для чего нам эта жизнь вообще дана? Вот так косячить и искать выходы из сложившейся котоваси? Видимо да. Именно в таком виде меня застал Егор.
– Чего в такой печали? – со спины обратился друг.
– Ночь сложная вышла, – не поворачиваясь, ответил ему, лишь слегка тряхнув головой, сбрасывая груз тяжелых мыслей.
– Не помирились? – усмехнулся его словам. Неужели он верил в такой исход? Да я и сам верил, и все бы вышло, не быть то окно открыто.
– Как тебе сказать. У нее истерика случилась. Волчица ее вышла, облаяла меня и снова свалила. Из всего потока ее наездов понял лишь то, что неправильно себя веду, пру как танк и далее по списку, – повернулся к нему чтобы видеть глаза. Может он сможет понять и помочь.
– Это реально, или женская упертость? – криво улыбнулся, ведь все обвинения имеют место быть.
– Скорее правда, и как из этого вылезти – не знаю. Как за ней ухаживать, как к волчице найти подход? Тем боле после знакомства с ней я уже и не столь рад ей, – сказал, как на духу.
Я действительно сомневаюсь в том, хочу ли знакомства с мохнатой частью. Ведь волк сильно влияет на человека. после первого оборота часть характера летит прахом под гнетом инстинктов. А она хоть и с волчицей, но сейчас то подавляет ее. Наложить на это разделенные сущности, кто знает, что ожидает там, за поворотом. Вот с такой стервой всю жизнь прожить не хочется.
– Задаривать цветами, подарками пробовал? – хотелось в голос смеяться. Я же не совсем кретин. Само собой, пробовал. Но если так скажу, однозначно обижу товарища. Посему ответил иначе.
– Пару раз подарил и все, но она не оценила, – устало пожал плечами.
– Всего пару? – кивнул. – Ну это слабо. Попробуй чаще, подарки, шарики, игрушки. Своди ее куда-нибудь. Она в отличии от Аньки жила среди людей. Видимо ждет человеческих ухаживаний, а не наших. Да и просто, прояви заботу. К нам в гости загляните. Луна стала ко мне более благосклонной, пусть посмотрит, что у нас все налаживается, себе захочет женского счастья. Порой и на чувство зависти можно надавить. Анютка рассказывала, что ее из стай не напрямую выгоняли. Думаю, надо дать Полине понять, что так у нас не будет. Вон, Женька с Максом вчера сами за забегом следили. И не убили друг друга. Что-то она вчера Вермутову такое сказала, что парень немного пересмотрел свои взгляды на связность. По-моему, не плохой повод для похвалы.
