познакомились на днюхе у Бейбута.
— А, так вот про кого Ленка мне сегодня рассказывала! Жаловалась, что спать ей всю ночь вопли не давали, такая развратная девица попалась Бейбуту.
— Ленку слушай больше! У Бейбута другая знакомая, одногруппница Люды. Люда вообще первый раз тут! — отмел все подозрения в разврате я.
— Ох, и группа у вас видно? А где вы, девушка, учитесь? Где такому учат у нас? — обратилась злая Сашка к не менее злой Людмиле.
— Вам-то, тетенька воспитатель, это зачем? Вы же это умеете всё уже с класса седьмого, наверное? — с псевдоумильной улыбкой парировала Людмилка.
«Пи…ц, щас тут будет море крови!» — тоскливо подумал я.
— Смотри, Серега, какая смачная задница у бабёнки! Люблю таких — в трико обтянутых. Эй, малышка! Хочешь большой, но чистой любви? Да не ты, моль мелкая, а та, что в трико!
Два датых парня шли мимо нашей общаги откуда-то из леса в направлении Студгородка. По виду — гопота-гопотой, и по манере общаться — то же самое. Но как я им был сейчас рад! Обе спорщицы недоуменно обернулись на голос хамов, и я понял — я чертовски везучий парень!
— Что сказал? — синхронно, не глядя друг на друга, спросили девушки у парочки бухариков.
— Слышь, мужчина, извинись перед дамами, считаю до двух! Уже раз! — я был быстрее девушек, и в два шага подскочил парням.
Парни меня, загороженного спорщицами, видно, сразу не заметили, а может не взяли во внимание, ведь каждый из них и выше меня ростом и старше заметно. Сейчас они недоуменно пытались понять, кто это посмел им, таким красивым, мешать? Я времени на раздумья не дал — маловероятно, но вдруг ляпнут, что-то типа «извините».
— Два!
Наученный позавчерашней дракой, по голове и по морде никого не бил, и, правда, без перчаток сломаю, нахрен, челюсть ещё. Но ударов по корпусу хватило, чтобы мои «спасители» минутой позже уже валялись на осенней листве и пытались вдохнуть хоть грамм кислорода.
— Вот козлы! — обе мои знакомые по-прежнему говорили синхронно.
— Ну-ка, расскажи, что там тебе нравится, и кто «мелкая моль»? — поднимаю я говорливого за патлы и отвешиваю весомую пощёчину.
— Всё хорошо, друг! Я хню спорол. Девки, простите — бухой, — залепетал тот.
— Вооще ничё обидного! — продышался второй. — Щас уйдём, не надо бить!
— Толя, да отпусти! — третий раз сказали все также одновременно одно и то же девушки и, переглянувшись, засмеялись.
— Вот что за гады? Идешь с Бейбутом — так хоть бы одна гнида докопалась, а если с девушками стоишь — тут как тут вылезет кто-нибудь и докопается! — притворно возмущался я, вытирая руки о траву.
— Давай я тебе на руки полью, — предложила Сашка, беря лейку, стоящую рядом.
— Ты вот тут немного испачкал трико, — помогала мне и Людмилка.
— Толя, а может он про твою обтянутую задницу говорил? — подколола меня Сашка.
Я был в спортивном костюме, том самом, ещё прошлогоднекупленном, с надписью «СССР», хоть он уже и маловат мне стал, ибо подозревал, что вечером будет прохладно.
— И в самом деле! — засмеялась шутке Люда, оглядывая меня сзади, и конфликт девушек был исчерпан.
На этот момент, конечно. А что? Есть парочка побитых врагов, есть объект для шуток, можно разборки отложить.
— Капец, как смешно! Люд, тебя батя до скольки отпустил гулять? — спросил я.
— Ой, всего час остался! Но можно к нам в гости пойти! Папе ты понравился, он мне весь вчерашний день говорил, что ты его от какого-то «блуда» спас, — затараторила Люда?
— Блуда? — удивлённо подняла глаза Александра.
— Ага, там мой бывший парень пришёл под окна и стал кричать, что я «шалава» и со всеми гуляю. Но я не такая! В папу с Толиком камнями кидался, пока они на балконе стояли … — балаболила дочь своего папы.
— Не блуда, а блудняка! — поправил я.
Было дело, сказал вчера отцу её, мол, зачем в блудняк всякий лезть. Он сперва слово не понял, а потом оно ему понравилось, даже пару раз повторил при мне. Мол, мне этот блудняк не нужен, ты же знаешь… Что-то в этом роде.
— И что с парнем было? — заинтересовалась Сашка.
— Фингал во всю рожу и сотряс! Да так ему и надо, кобель похотливый! Толя прям с балкона босиком к нему спрыгнул, и — бац в рожу, да так быстро, что мы с мамой даже не заметили в окне, как он ударил, — охотно хвасталась Люда.
Девушка раскраснелась и воодушевилась. Как же! Два таких самца из-за неё подрались! Сообразительная Сашка, видимо, вычленила самое главное из бесхитростной речи второкурсницы — позавчера познакомились, при родителях общались, вчера не виделись, сегодня тоже я у неё на глазах весь день был, плюс её хвастливое «я не такая», короче, угрозы малолетка никакой не представляла. А мне стало понятно, что простодушная и открытая Людочка — это не хитрая и злопамятная Лукарь. Слава богу, похожи они только внешне.
— Ладно, ребят, я вас покину! К Илье надо зайти ещё, спросить насчет памятника, — сказала Александра и, виляя задницей, скрылась в общаге.
— Илья — это кто? Памятник? Умер кто? — затупила Люда.
Пришлось по пути в Академ рассказывать знакомой про нашу работу, в том числе и про памятник, открытие которого запланировано на двадцать девятое октября. Но мою болтливую подружку, сейчас непохожую на себя в молчаливом внимании, заинтересовало больше другое.
— А что за конкурс, про который ты обмолвился? Ну, «Комсомолка Красноярска» или что-то в этом роде? Я комсомолка, кстати, у нас в КГУ будут этот конкурс проводить? — спросила девушка, когда мы шли по осеннему хвойному лесу к ней домой в Академгородок. — А что за призы будут?
«Началось в колхозе утро!» — недовольно подумал я.
— Там от восемнадцати лет участницы, — сказал я, помня, что, вроде, Люде только семнадцать пока.
— А у меня с комсомолом дни рожденья совпадают. Как раз двадцать девятого будет мне восемнадцать, — серьёзно кивнула головой подружка.
«Вот что, её мама потерпеть не могла ещё один день, когда рожала?» — размышлял я.
— Я, кстати, немного раньше срока, мама напугалась пожара у соседей, и схватки начались, — перевела стрелки моего гнева с
