Вместо слов Антон рывком схватил блондина за грудки и грубо встряхнул. Какого хера? Он снова собирается предать Майю и спокойно заявляет об этом перед соперником?
– Ты с головой дружишь, ублюдок? – заорал Антон. – Она же мать твоего ребенка! Подумал, каково ей будет, когда ты исчезнешь, не сказав ни слова? Ты же снова предаешь ее!
Максим высвободился из захвата и криво улыбнулся, но мужчина увидел в глубине его глаз адскую боль. Он будто пытался прятаться за маской равнодушия.
– О Майе я и думаю! В первый и в последний раз я полюбил настолько, что готов отпустить девушку ради ее собственного счастья. Я знаю ее намного лучше тебя. После признания она будет винить во всем себя, сомневаться и колебаться. Возможно, даже поссорится с моей сестрой из-за чувства стыда. Уж лучше пусть я и дальше буду подонком в глазах Майи, бросившим ее и предавшим первым.
– Ты… – у Антона не было слов.
Он одновременно хотел пожать ему руку и набить морду, выбивая из башки дурь. Вероятно, такой вариант наиболее оптимален, но… С точки зрения морали, им нужно было поставить точку лично, а не варварским способом.
– Еще есть время, вы с Майей можете поговорить и остаться друзьями, не причиняя друг другу боли!
Максим отрицательно качнул головой. Мужик уже все для себя решил.
– Тебе было легко уйти от любимой женщины, когда она выставила тебя за дверь?
– Нет, но…
– Вот и я боюсь, что не смогу уйти. Думаешь, мне легко далось решение? Я бросаю всех и валю из страны, лишь бы удержаться от соблазна. Дальше, после рождения ребенка, будет только хуже. Проще обрубить все сейчас, перестрадать и забыть, чем мучиться нам всем троим годами.
Иными словами, ублюдок принял решение, не спросив мнения других. У Антона не было ни сил, ни желания переубеждать блондина. По правде, его поступок больше похож на никому не нужную жертву, но Антон решил промолчать.
– Я ухожу, но запомни! Если ты посмеешь обидеть Майю или ребенка…
Теперь настала очередь Антона перебивать:
– Да я, скорее, сдохну, чем обижу любимую женщину! Ранее я не боролся за нее лишь потому, что не был уверен в чувствах Майи ко мне. Думал, она любит тебя, поэтому отступил. Теперь все изменилось.
Придурок ухмыльнулся, подмигнул. Но та адская боль… Она все еще плескалась в глазах и не давала Антону покоя.
– Я не сомневался, что ты так скажешь. Знаешь, что позволило мне принять окончательное решение в твою пользу?
– И что же? – не то чтобы ему было на самом деле любопытно. Нужно понимать соперника и его мотивы.
– Ты же не думаешь, что я не навел справки прежде, чем отдать тебе Майю?
Это его слово «отдать»… У Антона свело скулы от странного чувства. Она же не вещь, чтобы отдавать! Зато мужчина примерно понял, откуда дует ветер. Не зря ему показалось странным, как неделю назад Горыныч рассказал о странной беседе с братом его жены. Ублюдок наводил справки.
– Если ты смог жениться на неизлечимо больной девушке и быть с ней до последнего, то и Майю не обидишь. На этом наш разговор окончен. В палату я возвращаться не буду, не хочу травить себе душу. К вечеру или утром будь готов утешать свою… любимую.
Развернувшись, блондин спешно ушел, Антон не стал его останавливать. После разговора остался привкус горечи во рту. Вроде нужно радоваться, но как-то… тошно на душе.
Майя
Едва разлепив глаза, я машинально потянулась руками к животу, осторожно прикоснулась и увидела вдруг иглу в вене. Рядом слева стояла капельница, но после сна картинка плыла перед глазами, я не сумела прочесть надпись на бутылке с жидкостью.
Плохие мысли сразу прогнала прочь. Нет, я точно не потеряла ребенка! Нет абсолютно никакой боли, кроме явной слабости и тошноты. Не знаю как, но я чувствовала, что все еще беременна. Либо так пыталась успокаивать себя…
Тяжелый вздох сорвался с губ, мне дико захотелось воды, но встать не было никаких сил.
Обернувшись к двери, обомлела на секунду. Антон, свернувшись в три погибели, спал на узком и явно неудобном кресле.
Оглянулась. Одиночная палата с мега удобной кроватью и ортопедическим матрасом на ней, даже над изголовьем есть кнопка вызова медсестры. Зачем Антон так тратился?
Вздохнув, аккуратно привстала и потянулась к тумбочке, где-то же должен был быть мой телефон. Почему она так далеко от кровати? Пока тянулась к ней, едва не упала. Услышала вдруг шорох сбоку, а в следующую секунду Антон уложил меня обратно на кровать.
– Куда тебя понесло! – он выглядел напряженным и бледным. – Что ты пыталась взять, я подам тебе.
– Антон… – мой голос сильно хрипел, даже говорить оказалось сложно. – Как Стася? Вы ее нашли? Пожалуйста, скажи, что Гришка ничего не успел ей сделать!
Меня все еще грызла вина изнутри, и если с подругой что-то случилось бы, то я не смогла бы простить себя…
– Она дома, в безопасности. Думаю, уже завтра вы встретитесь, Горыныч решительно настроен определить жену под наблюдение врачей. Но, не волнуйся, с твоей подругой и ребенком все прекрасно. Это перестраховка.
Антон уселся на кровать, мне даже не нужно было подвигаться, чтобы ему оставить место. Здесь еще могло бы спокойно разместиться три человека. После недолгого колебания мужчина прикоснулся ладонью к моему животу и улыбнулся, глядя мне в глаза.
– С нами ведь… тоже все хорошо, правда?
– Конечно, разве могло быть иначе?
Я едва не разрыдалась от облегчения. Одно дело думать или догадываться, но совсем другое – услышать подтверждение. Напряжение мгновенно сошло, а тяжесть мужской ладони на животе стала невероятно приятной. Правильной. Та нежность, с которой на меня смотрел Антон, могла растопить даже толстый слой льда.
– Но… врач настоятельно рекомендовал полежать немного на сохранении, – он будто извинялся, что в ближайшее время мне придется провести в больнице.
– Не страшно. Главное – это малыш.
Помню, в первую беременность я наотрез отказывалась ложиться в больницу, думала, дома и стены лечат. Но теперь я готова была на все, лишь бы выносить мою кроху. На любую специальную диету, на уколы, даже провести в больнице больше месяца, лишь бы ребеночек был здоровым!
– Кстати, где мой телефон?
Увидев вдруг, как изменился в лице Антон, хмыкнула. Блин, последнее, что помню перед обмороком, как уронила айфон на асфальт. Неужели опять разбила? Мне ведь надо как-то связаться с Максом, узнать, вернулся ли он с командировки? Может, уже ищет меня, я же не оставила даже записки.
– Я не знаю, где он, – заговорил Антон. – Скорее всего, в суматохе забыл его на дороге.
Что-то было не так. Любимый отвел глаза и явно придумал для меня отговорку, лишь бы отмахнуться от ответа.
