и я сделала это. Я предала своих отца и мать. В том, что они умерли, моя вина.
Глаза ее наполнились слезами. Частично они и вправду были вызваны болью от сознания утраты родителей, но большую часть слез Таня проливала из-за того, что потеряла всякие шансы стать когда-нибудь наследницей престола.
Леди А позволила Тане Борос немного поплакать, на лице ее все это время было необычное для этой женщины выражение сочувствия.
— Не корите себя, вряд ли то было вашей ошибкой. Заговор вашего отца изначально не имел ни одного шанса на успех.
Таня Борос быстро взглянула на Леди А и дыхание замерло у нее в груди.
— Что вы сказали? Так вы... вы с самого начала планировали, что все закончится неудачей?
Она едва могла поверить тому, о чем сообщила ей Леди А. Ведь она росла с сознанием того, что когда-нибудь осуществятся планы отца по захвату престола Империи, наблюдала, с какой дотошностью он разрабатывал все детали. И ни разу не был упомянут ни один человек, который стоял бы в этом заговоре выше, чем ее отец.
— Все было совсем не так просто, как вам видится, — проговорила Леди А. При любых других обстоятельствах она могла бы, пожалуй и рассердиться, выслушивая столь бесцеремонные вопросы от человека который стоял ниже ее по рангу, но с Таней Борос она всегда держала себя на удивление мягко. — Я надеялась вплоть до последнего момента, что он мог бы добиться успеха и его неудача потрясла меня гораздо сильнее, чем вы думаете. Но умом я понимала, что на самом деле это никогда ему не удастся. Его атака была слишком бесхитростной и все его угрозы Империи представлялись совершенно очевидными. Служба Имперской Безопасности охотилась за ним и за жалованной Грамотой более шестидесяти лет, но это всегда было просто вопросом времени. Если сказать честно, то меня даже удивляет то, как много сил они потратили на это — скорее всего ваш отец унаследовал немалую долю хитрости и коварства от своих родителей.
На какое-то мгновение Леди А умолкла, но потом продолжила свой рассказ:
— Нет, Баньон в лучшем случае был подставной фигурой в наших подлинных планах, заманчивой приманкой, которую подбросили Службе Имперской Безопасности только для того, чтобы она была занята делом, в то время как мы не спеша за сценой претворяли в жизнь реальный план. И вот сейчас мы проникли в каждый департамент правительства, причем в таких масштабах, что даже СИБ осознает их лишь тогда, когда будет уже слишком поздно.
-Но...
— И хватит об этом, — проговорила Леди А, внезапно возвращаясь к своей обычной манере разговора с другими людьми. — У нас появились гораздо более неотложные проблемы. Похоже на то, что вы позволили агенту Службы сесть к вам на хвост — а скорее всего сразу двум, поскольку вы упомянули, что у него есть жена. Как вы думаете поступить с ними?
— Я распоряжусь, чтобы их немедленно убрали, — ответила Таня Борос.
— Нет, вы этого не сделаете ни в коем случае! — Голос Леди А зазвучал холодно и сурово. — Я слишком долго дожидалась, пока он объявится там и даже начала немного сомневаться, случится ли это когда-нибудь. Установите за ним самую наистрожайшую слежку, чтобы он ни при каких обстоятельствах не смог сделать ничего такого, с чем вы не смогли бы справиться собственными силами. В крайнем случае мы всегда сможем доставить его сюда. Я сама не смогу немедленно вылететь к вам, но буквально через несколько дней освобожусь и тогда мы поставим ему ловушку с такой наживкой, которую он никак не сможет пропустить.
— Какую именно?
— Меня, — ответила Леди А и в то же мгновение отключила свой передатчик.
С точки зрения подавляющего большинства охотников из той экспедиции, в которую входил Жюль, охота закончилась полным провалом. Более трети от общего числа участников экспедиции погибло во время жестокого урагана, а тот единственный воловер, которого им удалось добыть перед бурей, бесследно исчез, похороненный где-то метелью. Жюля и Ли высадили из вертолета примерно в километре от лагеря и д’Аламберу не составило большого труда дотащить на плечах своего приятеля до остальной группы охотников. Ему удалось спасти хотя бы Ли и после того как этот парень пришел в себя, он был искренне благодарен Жюлю. Ли совершенно не помнил ни посещения дома на холме, ни встречи с Таней Борос, а Жюль — в строгом соответствии с приказом — сам ничего не рассказывал ему об этом. Это было вызвано вовсе не тем, что он боялся каких-то угроз, а тем, что, по его мнению, этим людям не было никакого дела до того, что творилось в странном доме.
Сломленные и впавшие в полнейшее уныние, члены охотничьей экспедиции устало плелись в деревню с пустыми руками и дошли до нее только на следующие сутки, когда время далеко уже перевалило за полночь. Жюль получил минимально возможную зарплату и поспешил домой, к Вонни.
После долгого поцелуя, которым Вонни наградила своего мужа по случаю возвращения, она торопливо рассказала Жюлю обо всем, что произошло с ней за то время, пока он находился в охотничьей экспедиции.
— И вообще, в деревне есть много всего такого, что просто не попадается нам на глаза и потому мы не знаем об этом, — говорила она. — Например, у меня есть подозрение, что на этой планете у кого-то имеется вертолет...
^ Знаю,- едва улыбнувшись, ответил ей Жюль. — И я даже летал на нем.
После подобного замечания он просто обязан был рассказать все подробности. Вкратце перечислив все, что с ним произошло во время урагана, главную часть своего рассказа он посвятил тем событиям, которые случились в том странном доме на холме. Раньше Вонни никогда не встречалась с Таней Борос и поэтому у нее были лишь смутные воспоминания об этой женщине — результат скупых рассказов Жюля о его прошлых заданиях. Но Вонни отлично представляла себе, что нахождение Тани Борос на Гастонии таит в себе одновременно и угрозу и подтверждение — угрозу вполне вероятного разоблачения легенды Жюля и подтверждение того, что они в своем расследовании на этой планете находятся на правильном пути.
После того как Жюль закончил свой рассказ, Вонни поведала о том, как услышала звук вертолета, пролетевшего над головой, как узнала о существовании коренных гастониан, которые, как ей кажется, превра- ти-лись в «забытых людей» Империи, и, наконец, о
