от объятий принца, я поправляю плащ, которым он нас укрыл (а точнее меня), подбрасываю в едва тлеющие угли несколько хворостинок и, прихватив лук, выхожу из пещеры.
Я бы уже могла отправиться дальше в путь, но Генри будить не хочется. Еще совсем рано — едва наступили предрассветные сумерки.
После дождя туман призрачной дымкой заволок все вокруг. В нескольких шагах уже ничего не видно. Я передергиваю плечами, ощущая себя не очень уютно в такой атмосфере. В памяти всплывает наше поселение и туман, который с леса тянет свои щупальца к мертвецам…
Отбросив прошлое, я неспешно ступаю в молочную пелену. Каждый шаг возвращает мне уверенность в себе. Главное не уходить далеко от пещеры.
Ничего интересного я не обнаруживаю. Обойдя вокруг каменную гряду, не встречаю ни одной зверюшки. Хотела порадовать повара в лагере, но видать не судьба.
Уже по дороге к пещере я замечаю поломанную ветку у куста. Хорошенько приглядевшись, понимаю, что обломалась веточка совсем недавно. Пройдя немного дальше, вижу волчьи следы. Ничего удивительного — в этих местах хищников полно, только гляди в оба. Расслабившись, прохожу еще немного, рассеянно осматривая окружение, когда мой взгляд цепляется за примятую подстилку. Человеческий след! Вот был след волка, а вот уже и нет…
Сердце замирает в груди. До пещеры метров двести, не больше. Я срываюсь на бег.
Как опрометчиво с моей стороны оставлять беззащитного человека одного. Спящего! Принца! Только вчера я сама предупреждала его об опасности. Только бы успеть!
Я преодолеваю расстояние не больше чем за минуту. Протискиваясь в проход, создаю много шума, но сейчас это меня не заботит. И лишь увидев растерянное сонное лицо Генри, шумно выдыхаю и сползаю по стене. То, что принц жив, одновременно приносит облегчение и в тоже время натянутая до этого как струна, сейчас, расслабившись, я готова выть в голос.
— Прости, — шепчу я, сама не понимая, за что я извиняюсь. Генри смотрит на меня удивленно. Выгляжу, наверное, смешно.
— Что случилось, родная? — наконец — то спрашивает он. Его обращение ко мне уже привычное дело. Родная… так меня никто не называл.
— Оборотни были совсем рядом ночью, — сглатывая горечь, шепчу я. — Очень близко. Нам нужно как можно быстрей добраться до лагеря.
От моих слов Генри весь подбирается. Между бровей у него залегает морщинка. Мне не хочется, чтобы он хмурился и обременял себя моими проблемами. Только вот еще некоторое время нам придется быть в одной упряжке. Дальше лагеря я не позволю ему идти и способ осуществить это, у меня уже наготове.
***
Возможно, дождь вчера удачно смысл наши следы и запахи, поэтому оборотни нас и не нашли. Даже если это так у меня нет повода расслабляться. От Генри я не отхожу ни на шаг. Пока идем к лагерю, я постоянно оглядываюсь и прислушиваюсь, опасаясь, что оборотни все же могли подготовить нам засаду.
Когда вдалеке мелькают высокие ворота, у меня сжимается сердце. Сколько времени я провела за этими стенами, сколько всего хорошего произошло там? А теперь снова я в бегах ради сохранения своей жизни. На мгновение хочется плюнуть на все и остаться здесь, среди привычного окружения, но рассуждая здраво, я не могу себе этого позволить — тогда в опасности будут десятки жизней.
Через главные ворота я не намерена проходить, поэтому веду Генри в обход и заходим мы с неприметного, но всегда охраняемого входа, замаскированного пышным кустом терновника.
Два воина, как и положено, стоят на своих местах. Меня и Генри они узнают, но задают с виду безобидные вопросы, убеждаясь, что это на самом деле мы. К концу нашей непродолжительной беседы к нам подходит Жак, который с самого нашего появления мелькал поблизости.
— Здравствуй, Габи, — приветствует он меня, а Генри подает руку, как закадычному другу. Ну что ж, если принц решит не возвращаться в замок, то здесь он обзаведется неплохими друзьями.
— Здравствуй. Не видел Дэвида? — решаю я сразу разобраться с главными делами.
— Был у себя в штабе, — пожимает огромными плечами воин.
— Проводи, пожалуйста, Генри на кухню, потом выдели ему комнату в казарме, — распоряжаюсь я. Жак приподнимает брови в немом вопросе, но утолять его любопытство я не намерена.
— Габи, я хотел с тобой поговорить, — подает голос принц, на что я недовольно поджимаю губы. Не хватало еще устраивать разборки у всех на виду.
— Я зайду к тебе, когда решу все вопросы, — отвечаю ему и поспешно направляюсь в штаб.
***
Дэвид удивлен моим появлением, но старается не подавать вида. Я усаживаюсь в кресло напротив его стола и молчу какое — то время.
— Что случилось? — не выдерживает он спустя несколько минут.
— Оборотни хотят меня убить, — хмыкаю я и погружаюсь в рассказ о моем пребывании в замке.
— Да уж, — выдает вампир, когда я заканчиваю описание своей утренней находке. — И что ты намерена делать? Пойдешь к ведьмам или у тебя есть свой план?
Откровенно говоря, плана у меня нет, но и направляться к ведьмам я особо не горю желанием. Пожимаю плечами, разглядывая лицо вампира.
— Мне кажется, оставаясь в такой близости к замку, ты имеешь все шансы нарваться на оборотней в ближайшую неделю. Мои ребята уже какое дежурство докладывают о «собачках», бегающих и вынюхивающих по ночам.
— Здесь я не останусь в любом случае — рисковать вашими жизнями я не намерена.
— Мы за себя можем постоять и тебя защитить тоже, но, если оборотни нападут, значит, начнется война, а так у них хотя бы не будет повода, — рассуждает Дэвид.
— Ричард говорит, что моя связь с Властителем лишь повод к войне. Если захотят, найдут и другой. Правда, пока им не выгодно этого делать. Властитель еще жив. Вдруг мы решим его помиловать, чтобы он нам помог, — хмыкаю я.
— И вы бы пошли на такой шаг? — хмурится Дэвид.
— Я бы точно нет. Властитель нам враг, а не союзник.
— Разве оборотни этого не понимают?
— Понимают, наверное.
— А вдруг они на то и надеются?
— Что ты имеешь в виду? — недоумеваю я.
— Может, «собачки» думают, что развяжи они войну, мы побежим просить помощи у Первого. Тот, заново обретя силу, решит присоединиться к ним, а не к нам.
— И что он будет делать? — смеюсь я, хотя в груди все леденеет от столь ужасных перспектив. — Поубивает всех вампиров? А дальше что? Примется за оборотней?
— Почему бы и нет. А, возможно, оборотни предложат ему такие условия, которые ему придутся по душе — власть, силу, новые людские поселения…
— Нет, — мотаю я
