прокурора, либо до тех пор, пока потерявшие цену остатки их бизнеса не перейдут в руки заказчиков уголовного дела…
Виноградов помнил одного из этих адвокатов. Пару лет назад они, кажется, пересекались в команде защитников очень известного питерского олигарха, у которого кем-то там, наверху, решено было отобрать нефтяной терминал и завод по производству минеральных удобрений. Олигарх оказался еще из девяностых, с понятиями и с характером, а предупреждений «оттуда» не понял или не услышал. Поэтому на него очень быстро нарисовали уголовное дело, обвинили в мошенничестве с кредитами и отправили за решетку.
— Вы уже в суде?
— Нет, пока еще дело читаем.
— Четвертый месяц пошел, Владимир Александрович.
Предельный срок содержания под стражей на предварительном следствии ограничен законом. Но в него не включается время, за которое обвиняемый может и должен знакомиться с материалами дела перед их направлением в суд. А объем уголовного дела по «экономическим» статьям составляет обычно десятки, а то и сотни томов. Аккуратно прошитых и пронумерованных томов, которые следователь вполне может приносить обвиняемому неторопливо и нерегулярно, почти произвольно растягивая его пребывание в следственном изоляторе…
— Вот, упыри, что творят! Ну, желаю удачи…
Владимир Александрович прошел дальше. Возле единственного туалета переминался с ноги на ногу в ожидании своей очереди мужчина с лицом старшего следователя по особо важным делам. Они поравнялись, и как раз в этот момент за спиной Виноградова, в противоположном конце коридора, с металлическим лязгом открылся замок. Адвокаты и следователи, будто по общей команде, на полуслове оборвали разговоры и повернулись к двери, через которую начали заводить очередную группу арестантов. Владимир Александрович поискал среди них своего подопечного, нашел, обрадовался и поспешил обратно, в кабинет.
— Проходи. Привет! Присаживайся.
— Здравствуйте, — переступая через порог, поздоровался парень в длинных шортах, футболке и каких-то пляжных сандалиях.
Он вошел к Виноградову после короткого обязательного досмотра — худой, бледный, с короткой стрижкой и с руками, которые по привычке держал за спиной. Владимир Александрович поднялся навстречу, и девушка в форменном камуфляже передала ему бланк так называемого требования:
— До обеда закончите?
— Обязательно, — пообещал адвокат.
— Смотрите, без десяти заберу.
Сотрудница следственного изолятора вышла в коридор и заперла за собой дверь.
— Вот, читай.
Владимир Александрович положил на стол перед своим подопечным копию постановления.
— Это что? — Парень недоверчиво посмотрел на документ. Было видно, что ничего хорошего он от казенных бумаг не ожидает.
— Читай, — повторил адвокат. — Тебе понравится.
Примерно месяц назад к Виноградову через близких знакомых, которым было совсем неудобно отказывать, обратились родители двадцатилетнего студента, задержанного по подозрению в совершении особо тяжкого преступления. Ситуация складывалась, с точки зрения адвоката, практически безнадежная. Только что в Интернете и во всех средствах массовой информации города прогремели сообщения о попытке вооруженного ограбления инкассаторов, перевозивших значительную сумму денег. В перестрелке один из охранников погиб, второй получил пулевое ранение, однако налетчикам пришлось отступить. Спустя какое-то время был обнаружен автомобиль, который использовался при нападении, а в салоне этого автомобиля — труп одного из участников преступления.
Личность убитого установили практически сразу. Более того, соучастники преступления так спешили избавиться от машины и трупа, что даже не осмотрели его одежду, в одном из карманов которой оперативники обнаружили… мобильный телефон. И последним входящим на телефоне оказался звонок от молодого человека, защиту которого принял на себя Виноградов. Парня задержали под конец того же дня, что называется, «по горячим следам» — возле дома, в компании сверстников и приятелей. Изъяли куртку, в которую он был одет, и тут же отдали ее на исследование. Исследование выявило на правом рукаве большое количество микрочастиц сурьмы, серы, бария и свинца, которые, как известно криминалистам, образуются при взаимодействии с пороховыми газами во время выстрела. Да еще и локализованы эти частицы оказались таким образом, что и нарочно не придумаешь, — в основном от конца правого рукава до локтевого сгиба. Справедливости ради следовало отметить, что иных компонентов, неизменно присутствующих в копоти выстрела, таких как ртуть, олово, селитра и частицы целлюлозы, лабораторное исследование, проведенное с помощью РЭМ, электронного микрозонда и рентгеновского анализатора, на одежде подозреваемого не выявило. Впрочем, следствие было склонно списать это на несовершенство использованных экспертами методик.
Парень не только свою вину, но и вообще какую-либо причастность к преступлению категорически не признавал. Свое знакомство с убитым налетчиком он также отрицал, поясняя, что по телефонному номеру, который ему предъявили, звонил по ошибке, перепутав последние цифры. А вот предательских микрочастиц на своей одежде не мог объяснить абсолютно ничем — не было у него в голове никакой, даже самой диковинной или, наоборот, элементарной защитительной версии. С «черными следопытами» на места боев Великой Отечественной подзащитный Владимира Александровича ни разу не выезжал. Занятий по химии с подходящими опытами у них в институте не проводили…
При этом и на допросах, и в доверительной беседе с Виноградовым парень упорно настаивал, что весь тот день, в который было совершено преступление, с утра и до вечера возился во дворе своего дома с отцовской машиной.
Начать Владимир Александрович решил с анализа телефонных соединений. Повезло, что смартфон был подарен клиенту на день рождения родителями и зарегистрирован на его маму. Получив от нее соответствующую распечатку, Виноградов достаточно быстро удостоверился в том, что его подзащитный говорит правду: после того злополучного звонка убитому налетчику он действительно сразу набрал номер из Интернета по объявлению о продаже каких-то запасных частей, который и в самом деле отличался от предыдущего только порядком набора двух последних цифр. Эти сведения вместе с распечаткой телефонных соединений и с полученными Виноградовым в порядке статьи 86 УПК Российской Федерации объяснениями были сразу же переданы следователю для приобщения к материалам уголовного дела.
Но что делать со следами на куртке?
Тем же вечером Виноградов лег спать, даже не пытаясь отделаться от мыслей по поводу этой проблемы. А посреди ночи вскочил и метнулся к компьютеру. Набрал в поисковике «сурьма, свинец, сера, барий»… Результат — сотня сайтов про какие-то автомобильные аккумуляторы, почти столько же технических инструкций и научных статей, из которых, впрочем, даже Владимир Александрович умудрился понять, что сернокислый барий и сплавы свинца содержатся, точнее содержались, когда-то в пластинах старых автомобильных аккумуляторов иностранного производства.
До утра Виноградов, конечно же, не дотерпел — разбудил звонком родителей своего подзащитного и узнал от его отца, что тот и в самом деле является обладателем старенького немецкого «опеля» восемьдесят девятого года выпуска и что аккумулятор у него почти «родной», то есть, мягко говоря, тоже не новый. И что подзаряжают они с сыном этот
