Книга Обязана быть его-2 - Алиса Ковалевская

Демьян

— Никаких комментариев, — отрезал я, стоило было одному из поджидающих у входа в здание суда журналистов сунуться к нам.

Несмотря на то, что моя служба безопасности приложила все усилия для того, чтобы так называемые охотники до сенсаций не пронюхали, когда и где будет проходить заседание, нескольким это всё-таки удалось.

— Ответьте только на один вопрос, — подошла к нам достаточно молодая представительница СМИ.

В руках её не было ничего, кроме блокнота и ручки. Кончик носа покраснел, как и пальцы. Видно было, что на морозе она провела достаточно много времени.

Не знаю, что заставило меня присмотреться к ней, не послав тут же ко всем чертям.

— Какое решение вынес суд? — быстро спросила она, переведя взгляд с меня на Дарину.

— Суд признал мою жену невиновной, — твёрдо сказал я вместо собравшейся было ответить Дарины. По взгляду журналистки я видел, что ей хочется продолжить. — Один вопрос, — напомнил я, не ожидая, впрочем, что это подействует.

Однако девица удивила меня. Кивнув, она отступила в сторону, тогда как остальные её коллеги так и крутились около нас, тыча под нос кто во что горазд.

Когда оттеснённая моими людьми свора осталась позади, я приобнял Дарину за талию. Она нежно улыбнулась и облегчённо вздохнула. Вырвавшееся маленьким облачком пара дыхание на секунду зависло возле её губ и тут же рассеялось.

В Москве, как и в Санкт-Петербурге, было полным-полно снега. Белый, он укрывал сбросившие на зиму деревья и кусты возле здания, из которого мы только что вышли, лежал на газонах. Эта зима вообще была не похожа на все предыдущие — снежная, светлая, она походила на новую страницу. И я пообещал себе — сделаю всё для того, чтобы написать на этой странице нашу историю так, чтобы не испоганить, не запятнать её.

— Даже не верится, что всё это наконец закончилось, — она снова вздохнула, как будто хотела сбросить с себя груз пережитого.

— Я же обещал тебе, что всё будет хорошо, — тихо сказал, развернув Дарину к себе.

Продлившееся несколько часов в закрытом режиме заседание вымотало её, но даже эта усталость подчёркивала грани её красоты, кажущейся сейчас особенно мягкой. Волосы её на солнце отливали оттенками осени — красновато-пряными, тёплыми.

Мне вспомнился один из шариков, которые мы совсем недавно все вместе складывали в коробки, чтобы достать на следующий Новый год. Маленькие красногрудые снегири, сидящие на ветках зимней рябины…

— Обещал, — Дарина положила ладони поверх моих рук. Пальцы её были прохладными, и я, перехватив, спрятал их в своих ладонях. Тронувшая уголки её губ улыбка была наполнена лукавством. — Я помню, ты всегда выполняешь свои обещания.

— Всегда, — согласился я и добавил: — Тем более, если они даны тем, кого я люблю.

— Я тоже тебя люблю, Демьян, — отозвалась она. Лукавство отразилось во взгляде. — Но на всякий случай я тоже припасла козырного туза на случай, если бы в суде что-то пошло не так.

Теперь она улыбалась в открытую, как будто знала что-то, чего не знал я. Да чёрт подери, я действительно не знал! Понятия не имел, о чём она говорит.

Посмотрел на неё с вопросом. Она облизнула губы, дразня меня ожиданием. Глядя в глаза, отступила на шаг и достала из сумочки небольшой пакетик — точную копию того, что преподнесла мне вечером первого января.

— Это ещё что? — взял его, слегка хмурясь. — Ещё одна крыса?

— М-м-м… — протянула она и потихоньку засмеялась. — Вряд ли. Скорее бык.

— Почему бык? — я окончательно перестал что-либо понимать.

— Потому что сейчас год быка, — ответила она и шепнула: — Открой.

Первым, что я увидел, был бантик. Хорошо знакомый мне красный бантик. Помнится, из всех, что я выбрал тогда, нравился он мне больше всего. Только…

Вытащив коробочку, я пару секунд соображал, что это. Всего пару секунд, чтобы понимание оглушило меня. Дыхание перехватило, сердце застучало так, как, должно быть, не стучало никогда раньше.

— Дарина… — голос неожиданно сел. — Серьёзно?..

Я видел только её — уставшую за этот начавшийся уже давным-давно день, улыбающуюся мне. Янтарь её глаз наполнился теплом, вся она как будто светилась изнутри волшебным, чарующим светом.

— Да! — снова засмеялась она и, взяв меня за руку, повторила: — Да, Демьян! Да!

Я сгрёб её, прижал к себе, уткнулся в волосы и, несдержанно зарычав, вдохнул запах духов, зимы и самой близкой на свете женщины.

Все подарки, которые я когда-либо получал раньше, не шли ни в какое сравнение с этим. Две полоски. Разумное во мне ещё пыталось что-то складывать, анализировать, а сердце просто неслось галопом. Душу переполнял восторг, чистое, незамутнённое счастье.

Я и представить не мог, что могу чувствовать настолько остро. Ребёнок. Дочь у меня уже есть, а теперь… Дочь или сын — не важно. Важно было только одно — сейчас в руках я держал уже не одну Дарину, не одну жизнь, а две. Жизнь своей жены и той крохи, что была внутри неё.

Заметил, как стоящие в отдалении журналисты защёлкали камерами, нацелили на нас мобильные, пытаясь урвать хоть что-то для заголовков вечерних новостей. Плевать! Сжал Дарину сильнее, потёрся о её макушку подбородком и зажмурился, глядя на яркое зимнее солнце.