с уже женами алфинцев, теперь я была в таком же положении, как и они.
— Не вечно же здесь будем находиться. Нужно выходить в люди. Чем быстрее, тем лучше, наверное.
Джейдн быстро оделся и исчез, а через минуту появился с красивым платьем в руках. Наряд нежно-бирюзового цвета, лиф расшит мелким красивым бисером, а юбка пышная из тончайшего шифона.
— Оно прекрасно!
Я облачилась в легкое и очаровательное платье. Джейдн галантно подал мне гребень для волос.
— Я сам выбирал.
— Как и все остальные наряды, — заметила, расчесывая спутавшиеся волосы.
— Моя жена будет ходить только в самых лучших платьях. И в этом ты выглядишь великолепно.
Зеркала в храме не оказалось, поэтому пришлось поверить на слово. Мы направились в зал. По дороге Джейдн пытался улыбаться, смешить разными историями, но мыслями был не со мной. Он что-то обдумывал и то и дело посматривал в мою сторону, когда думал, что я не вижу.
В зале приема пищи присутствовали только три жены, среди них и Кыдана. Первое, на что я обратила внимание, — это на их невероятную бледность. Все они были одеты очень красиво и торжественно, вот только смертельную белизну лица и тусклый цвет глаз ничем не скроешь. Во всех них я ощутила темноту, внутренних пожирателей, которые уже приступили к уничтожению новых тел.
Из алфинцев был лишь Тарим. Он сидел возле Кыданы и, как подобает мужу, вел с ней беседу.
— А где другие воины? — тихо спросила я, когда мы шли к столу.
— Смею предположить, что у своих спутниц. Во дворце они будут нечастыми гостями.
Я хмыкнула. Конечно же, они все получили то, что хотели, и теперь, чтобы не видеть дела своих рук, не появятся здесь.
Тарим подложил жене в тарелку разные лакомства. В его глазах я увидела знакомую печаль.
Возможно, он не любил Кыдану, но чувство вины у него имелось.
— Поздравляю вас с обретением друг друга, — алфинец встал.
Джейдн что-то ответил, я не разобрала что, но это было явно не приветливое обращение.
Есть расхотелось, хотя до появления здесь чувствовала себя ужасно голодной.
— Ты прекрасно выглядишь, — устало улыбнулась Кыдана. — Как истинная императрица.
Скривилась от последней реплики. Кем-кем, а императрицей мне не быть.
— Ты тоже очаровательна. Твой наряд совсем не такой, как у нас.
Платье девушки было сшито по другому крою, и в нем использовали редкую ткань, нераспространенную в нашей местности.
— Это наряд северного народа. Мне его сестра сшила. Я обещала ей надеть его, когда выйду замуж.
Сердце сжалось от сочувствия. Эти девушки ехали строить семьи, а нашли здесь смерть. Отбор с риском для жизни. Кто-то умрет в течение месяца, а кто-то будет чахнуть несколько лет.
На глаза снова набежали слезы. Извинившись, поспешно покинула зал.
Глава 23
Джейдн нашел меня в спальне. Наплакавшись, я сидела на кровати. Себя почему-то жалко не было.
Я свой выбор сделала сознательно.
Только сейчас обнаружила, что на мне нет моего кулона. Мне его подарила Милли.
Видимо, потеряла в храме.
Муж принес мне еду.
— Поешь, — произнес он сурово.
Я неохотно принялась за пищу. Она была разнообразной и свежеприготовленной.
— Я говорил с отцом. Спокойной беседы не получилось, конечно же, но я поставил его в известность, что завтра мы покинем Гедар.
— Это означает, что завтра нам стоит ожидать еще какую-то пакость?
— Не думаю. Верган даст мне время, чтобы свыкнуться с мыслью. А мне это время понадобится для твоего спасения. А пока предлагаю понаблюдать за уничтожением храма.
— Могу помочь, — пережевывая еду, предложила я.
— Береги силы для борьбы.
Как бы та еще и не начиналась. Это меня немного беспокоило. Не то чтобы я хотела начинать борьбу за свою жизнь и медленно умирать, просто не было чужого присутствия. Куда девался пожиратель?
— За семь лет его отстроят.
— Значит, уничтожим его снова.
— Прежде чем его рушить, давай найдем мой кулон. Он дорог мне как память, — отодвинув поднос с едой, предложила я.
— Сейчас глубокая ночь. Наведаемся туда с утра?
— Нет. Думаю, все нужно делать сразу, зачем откладывать на потом то, что можно разрушить сейчас, — встала с постели.
— И то правда.
Мы направились в храм под покровом ночи. В ожидании какого-то значимого события я переступила порог храма.
— Я уж думал, не вернетесь, — услышала уже знакомый голос.
Вздрогнула и посмотрела на Джейдна. Он его тоже слышал.
— Кто ты? — задвинув меня за спину, спросил алфинец.
— Я тот, кто хочет с вами договориться:
— Ты Алфин? — спросила я, осматриваясь по сторонам.
Зал был пуст.
— Он самый, — с иронией ответил Бог.
— Люди не могут слышать тебя, значит, ты врешь.
Голос засмеялся.
— Вы не люди, а магически одаренные влюбленные. Любовь, как говорится, творит чудеса.
— Что тебе от нас нужно? О чем нам договариваться? Если ты и правда Алфин, то договор я не выполнил.
— Ты, пожалуй, один из немногих за всю историю существования договора, кто хотел его выполнить. Не твоя вина, что тебя обманули. Главное — истинность намерений и любовь, что живет в вас, — философски заметил Алфин.
— Ты спасешь мою жену? — его голос дрогнул.
Сколько в этом вопросе было надежды и ожидания! Мое сердце екнуло.
— Перед расторжением договора обе стороны должны быть честны, — после некоторого молчания заметил Бог. — Твоей жене ничего не угрожает.
— Ты лжешь. Она прошла через чашу с моей кровью. Кто тебя подослал?
— Пройти прошла, но твоя избранница обречена любить.
— Что это значит? — осторожно спросила я.
— Ты пожертвовала жизнью ради любимого человека. А он готов был проститься со своей, чтобы спасти тебя. Самопожертвование — лучшее проявление любви. В каждом договоре есть подпункты.
Много лет назад в нашем с Самиром договоре тоже имелся такой. Славная семерка должна была умереть, унося с собой умения и отдавая мне мою магию. Спасти их могла лишь истинная любовь.
Каюсь, сентиментален. Любовь — такое редкое чувство, что я уже и забыл, как оно выглядит.
Конечно, при условии взаимности. Как вы догадались, никто не желал расставаться со своей силой.
Да и истинность чувств избранницы тоже не проверить. Поэтому этот пункт никто не рассматривал, а ведь спасение было так близко! Но потом о нем и вовсе забыли.
— За столько лет ни одна пара не любила друг друга? — с сомнением спросила я.
— Не любила. Девушки стремились к статусу и богатству, а алфинцы тех, к кому испытывали чувства, предпочитали брать в любовницы.
— Если бы алфинцы хотели, то могли бы отказаться от магии? — уточнила я. — И жить дальше?
— Не
