И тут, я ощутила жжение в груди. Эмоции, что успели накопиться во мне за последние несколько часов заметались внутри, подогревая все мое тело. Я ощущала, как из самого моего нутра, что превратилось в горящую лаву, постепенно наружу выплывает жидкий огонь.
Мои слезы, все еще льющие по щекам стали горячими, как плавленая сталь. Казалось, они обжигают кожу, оставляя на ней кровавые борозды. Даже если оно и было так, мне уже было плевать!
Из груди вырвался истошный крик. Я орала, что было мочи. Так громко, так пронзительно. Крик исходил из самого моего сердца, из глубины израненной души. Было так больно, было так одиноко.
И все эти дикие чувства, кипящие внутри меня, выплеснулись наружу.
Я орала до того момента, пока не потеряла голос, а горло, казалось уже обливалось кровью. На мгновение вернулась к реальности. Перед глазами все расплывалось. Мои отяжелевшие веки сомкнулись, я рухнула на холодный камень, а когда последним усилием воли сумела на секунду разлепить ресницы, увидела, как Конн обхватывает Онгхуса рукой за шею и прыгает вместе с ним в бездну дыры. Не-е-ет!
Хотелось закричать от осознания ужаса происходящего, но с губ слетел лишь глухой стон. Потом в голове что-то щелкнуло, и перед глазами стало темно.
Снова щелчок — и тишина.
Глава 16. Искры надежды
— Ну, вставай же, вставай! — звенел над ухом девичий голосок, вытягивая меня из черноты, в которую на время погрузилось мое сознание.
Голос был знакомым. И он продолжал раздражать слух. Девушка кричала и шлепала ладошками по моим щекам. Те уже горели и, наверное, были очень красными.
Темнота в моей голове постепенно развеивалась, подобно утренней дымке, подхваченной легким ветром. Сознание прояснилось, и я наконец разомкнула слипшиеся ресницы.
Передо мной на коленях сидела Майя и трясла меня за плечи. Ее рыжие волосы спутались и были испачканы грязью, на пышных ресницах застыли слезы. При моем пробуждении большие зеленые глаза девушки округлились, и она подалась вперед, обхватывая мою шею своими тонкими ручками.
Звонкий голосок щебетал мне на ухо:
— Ну и перепугала же ты меня, Ариночка! Думала, уже все…
Я приподнялась на локтях, постепенно приходя в себя. Ариночка? С чего это вдруг Майя так добра ко мне? Может, я все еще сплю?..
Осмотрелась. Над полем боя висело облако пыли. Лязга железа, выкриков заклинаний, ударов — всего этого не было слышно. Стояла тишина, разбавленная тихими стонами людей. Никто не бегал, не прыгал. От источника, окруженного колоннами, сквозь столп пыли пробивался яркий луч света, как будто орошая все вокруг живительной силой. А еще оттуда лился тоненький звук, похожий на песнь далеких церковных колоколов.
В голове одна за другой начали вспыхивать картины: кровавая бойня, кинжал, забирающий магию, Конн с Онгхусом, прыгающие в источник, и… скривившееся от боли лицо Сереженьки, когда черный маг пронзил тельце мальчика клинком.
Отодвинула от себя всхлипывающую девушку и быстро спросила:
— Где Сережа?
Майя стряхнула ладонью слезы со своих розовых щечек и кивнула на толпу воинов, собравшихся кольцом вокруг кого-то. Я подскочила как ошпаренная и побежала туда.
— С ним все в порядке! — донеслось мне спину.
Растолкала воинов, протиснулась внутрь круга. Льярд, испачканный кровью и грязью, сидел на земле, а в его крепких руках покоился Сережа. Увидев меня, мальчонка широко улыбнулся.
— Арина! — радостно воскликнул он и, высвободившись из кольца мужских рук, подбежал ко мне.
Я бережно обняла ребенка, носом зарылась в его взлохмаченные, пыльные волосы. Льярд поднялся на ноги, приказал воинам отступить, после чего подмигнул мне и отошел в сторону.
Сереженька, на удивление, не плакал. Лишь вцепился пальчиками в мою одежду, лицом уткнулся мне в грудь и молчал. Не отпускал. Мы стояли, замерев в тесном объятии, и страх потерять друг друга постепенно отступал.
Облако пыли развеялось. Я окинула взглядом местность.
Кажется, все и вправду закончилось. Наши враги были связаны, раненым помогали целители, источник баланса светился подобно яркому солнцу. Но свет от него не ослеплял, наоборот — приятно ласкал глаза. Хотелось подойти к каменным колоннам, окружившим столп света, раскинуть руки в стороны и, как будто перед тобой мягкая кровать, плюхнуться вниз. Чтобы этот нежный магический свет окутал тебя всю без остатка. Чтобы раствориться в нем. Позабыть обо всем на свете и просто наслаждаться шелковыми прикосновениями к коже и этим приятным звоном колоколов.
— Арина? — тяжелая рука легла на мое плечо.
Странный гипноз, владевший моим разумом, развеялся подобно пыльной завесе вокруг. Я взглянула на уставшее лицо Льярда.
— Нам нужно возвращаться в деревню, проверить защитный барьер и наличие аюсталлов, — отчеканил он.
Лиловокожий уже было развернулся, чтобы отправиться выполнять задуманное, и тут я схватила его за руку:
— Постой! Где Конн?
Юноша взглянул на меня через плечо, помолчал, что-то обдумывая, а потом тяжело вздохнул и кивнул на светящийся источник баланса.
В моем горле образовался колючий ком, показалось, что он из самой настоящей проволоки. Весь воздух разом вышел из легких. Я забыла как дышать. Неподвижно стояла и смотрела на лиловокожего. Ждала, что тот скажет: «Конн жив, он просто пошел вперед. Наверное, уже в деревне, снимает барьер».
Но ничего подобного не последовало. Пальцы Льярда на несколько секунд лишь крепче сжали мою ладонь, а затем отпустили. Юноша подошел к рыжеволосой, та тут же подхватила его под локоток и буквально прилипла к нему сбоку.
А я почувствовала, как будто в мое сердце вбивают острый кол. Мучительно медленно и больно. Холодный металл проникает все глубже и глубже, разрывает мое сердце в клочья, достигает эпицентра моей души. И я взрываюсь вулканом.
Обрушиваюсь на землю, позабыв о мальчонке, который держит меня за руку, и начинаю реветь и стонать. Открыто. Громко. Позволяя всем эмоциям выйти наружу. Кулаками долблю по камням, избивая тело до крови. Чувствую саднящую боль, но продолжаю дубасить эту проклятую каменную землю, поднимая пыль. Дышу ею. Закашливаюсь, потому что та попадает в рот, нос, легкие, даже в глаза, наполненные слезами. Бью, бью, бью без остановки. И плачу.
Не знаю, сколько времени прошло, но когда в легких иссяк воздух, а глаза стали сухими от нехватки влаги в организме, я утихла. Легла на землю, свернулась калачиком и опустила горящие веки. Не заснула, нет. Просто почувствовала необходимость побыть в тишине. Уединиться с самой собой. В темноте закрытых глаз.
Я лежала на холодных камнях, вслушивалась в свое отрывочное дыхание и звенящую, устрашающую пустоту, что заполняла огромную дыру, образовавшуюся внутри.
