они причиняют лишь боль, - в голосе Лизы улавливалось что-то, чего я раньше в ней не замечала. Какое-то сострадание или полное понимание тех чувств, которые сейчас я так болезненно переживала.
Я села рядом и посмотрела в небольшое окно, в котором увидела свое расплывчатое отражение, что больше напоминало призрака с той лишь разницей, что у моего призрака еще были кроваво-красные губы.
- Я не могу без него, - призналась я, смотря себе под ноги.
- Это только по началу, - Лиза сделала затяжку. – Я тоже не могла, да и сейчас, как видишь, не всегда получается.
- И что мне делать?
Я столько раз задавала сама себе этот вопрос, но никак не могла найти на него нужный ответ. Я терялась в ощущениях, новых эмоциях, запутывалась в собственных чувствах, будто бабочка, которая по неосторожности попала в паутину. В таких случаях обычно говорят, что всё пройдет. А пройдет ли на самом деле? Что, если я буду всю жизнь мучиться, как моя мать? Она ведь была влюблена в моего отца и совсем потеряла голову. Вся эта безудержная страсть привела к тому, что на свет появилась я, а отец наоборот – исчез из нашей жизни. Только теперь я начала по-настоящему понимать, почему мама столько лет была одна и лишь сейчас решилась построить новые отношения. Она любила отца даже после того, как чудовищно он с ней поступил. Боялась обжечься снова, боялась вновь почувствовать себя беспомощной. Столько различных факторов привели к тому, что мама добровольно обрекла себя на затяжное одиночество.
Я боялась, что со мной может случиться нечто подобное. Что если после отношений с Патриком я не решусь на новые знакомства? А может я вообще сошла с ума? Но рядом со мной сидит человек, который наверняка пережил все те душевные метания, что сейчас происходят со мной. Значит, тут есть два варианта: либо мы обе чокнулись, либо я слишком себя накручиваю.
- Жить дальше. Жить и постараться забыть о том, что было между тобой и Риком. Поверь моему опыту, так будет проще для всех, - Лиза потушила сигарету и спрятала в свою сумочку зажигалку. – Рик никогда не возвращается к девушкам, с которыми он когда-то был. Это не в его правилах. Он пользуется нами, а затем просто избавляется. Жестоко, зато без лишней фальши.
- Может, он просто еще не нашел ту самую? Может, с ним что-то произошло и ему теперь трудно открыться для новых чувств? – я до последнего не хотела видеть в Патрике отрицательного героя своей маленькой истории.
- Я тоже так думала на протяжении многих лет, но нет, это совсем не так. Просто Рику не нужна любовь, ни твоя, ни моя, ни чья-либо еще, понимаешь? Мы просто использованный материал, не более того. Каждая девушка в его бесконечной коллекции носит определенное имя. Думаешь, ты первая, кого он рисовал. Прости, но это далеко не так. Выставка с моими портерами носила название «Рассвет», а знаешь почему? Потому что, именно эта выставка зарекомендовала его как способного, подающего большие надежды художника. Была еще Ванесса. Ее выставка называлась «Роза пустыни». Потому что, у Ванессы была удивительная восточная внешность, что кажется ей, досталась от отца. Ты – «Идея Фикс», полагаю потому, что вас связывали сексуальные предпочтения Патрика. Уверена, в сексе ты удовлетворяла все его извращенные потребности. Он мне как-то говорил, что пытается добиться какую-то девчонку. Я тогда тебя не знала еще. Более того, я знаю, что Рик начал работать уже с Мирандой. И знаешь, как будет называться ее выставка? «Под куполом». А всё потому, что эта девица занимается воздушной гимнастикой. Вот такая вот логика. Надеюсь, этого вполне достаточно, чтобы убедить тебя в настоящей сущности Рика? – Лиза измерили меня раздраженным взглядом.
Я сидела молча, спрятав лицо в ладонях. Мне не хотелось верить во всё это, но… Что-то мне подсказывало, что Лиза сейчас говорила правду. С какой целью она это говорила, я до конца не понимала, да и не в этом собственно суть. Куда проще было жить с мыслью, что Патрик увлекся другой женщиной. И совсем другое дело осознавать, что ты просто материал, которым цинично воспользовались. Эта простая истина была сродни ледяной воды, которой меня окатили с головы до ног. Я догадывалась об этом, но всё равно до последнего не хотела принимать действительность.
- Я понимаю твои чувства, - продолжила Лиза. – Мне тоже было больно и обидно осознавать всё это.
- Для чего ты мне всё рассказала? Неужели для тебя было так важно сделать это? – каким-то бесцветным голосом спросила я.
- Не обольщайся зря, я не испытываю к тебе симпатии или сочувствия, - Лиза обратно надела маску стервы. – Просто я увидела, как ты смотришь на Рика и узнала в твоем взгляде себя. Если бы мне в твоем возрасте вовремя открыли глаза, поверь, я сейчас здесь не сидела и не мучилась.
Что же теперь всё ясно. Я встала на ноги, поправила платье и тихо вышла из курилки. Мне так отчаянно хотелось забиться куда-нибудь в угол и просто расплакаться. До разговора с Лизой, я еще пыталась найти хоть какое-то оправдание Патрику и себе, теперь уже нет. Всё кончено. Навсегда.
Я оказалась такой непроходимой дурой, что мне стало мерзко от самой себя. Желание находиться на этом вечере резко пропало. Я вернулась в третью залу, чтобы попрощаться с Дэнисом и поехать домой.
Патрик презентовал публике картину, которая весела по центру и оживленно о ней рассказывал. На полотне была изображена я: сижу на полу, притянув колени к груди и спрятав в них свое лицо. Эта картина по размерам оказалась больше остальных.
Внезапно наши с Холландом взгляды встречаются. Он смотрит на меня всего лишь несколько секунд, а затем переключает всё внимание на какого-то журналиста. Это было последней каплей в чаше моего терпения. Патрик посмотрел на меня так же, как человек смотрит на мебель: сквозь нее. Потрясающее сравнение себя с мебелью и как никогда удачное.
Найти Дэниса мне так и не удается, поэтому я ухожу одна. Стою в полном одиночестве на улице и терпеливо жду, когда приедет такси. Холодный ветер больно бил в лицо и своими ледяными пальцами забралась мне под воротник платья. Но мне было всё равно, я даже не удосужилась застегнуть куртку. Пустота в душе рождала безразличие к тому, что происходило вокруг меня.
Наконец приехала машина.
