Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
Однако губы он на всякий случай тоже утер трижды.
Не стоило целовать детишек грязными губами. Слишком уж он нечист, а дети – они же невинны. Кроме них, в его жизни ничего чистого и невинного нет. Недостоин он их. Недостоин.
К назначенному месту он подошел задолго до появления Снайдера и заметил его издалека, обычной неспешной, тяжеловесной походкой спускающегося вниз, к водопою. Яркая оранжево-желтая линия над горизонтом растворялась в густой ночной темноте.
Подойдя, Снайдер остановился напротив, потянулся к Риду, но Рид отступил назад. Встречу со Снайдером он представлял себе сотню раз, однако дальше этого момента дело не заходило. Придется импровизировать.
– Нет. Послушай, я вот что хотел сказать: между нами все кончено. Хватит.
Снайдер вновь потянулся к нему – напористей, агрессивнее.
– С чего это ты взял, будто тон тут задаешь? «Хватит»… Все кончится, когда я скажу «хватит».
Рид вновь увернулся от него. На лице Снайдера появилась отвратительная ухмылка. Похоже, он разозлился всерьез.
– Послушай меня. Я не шучу. Мне было плохо, я искал возможность забыться, но больше этакой роскоши позволить себе не могу. Я должен играть свою роль. Люди по-прежнему рассчитывают на меня – если не все, то многие. Если я подведу их, что станет с обозом? Им без меня никак.
– Ишь, как ты о себе возомнил, – сказал Снайдер, тяжело, угрожающе шагнув к Риду. – А если я расскажу им, что делал с тобой? Что ты сам этого хотел, сам напрашивался?
Рид сглотнул, однако тугой комок закупорил горло намертво.
– Тогда и себя самого обличишь, – наконец ответил он.
Однако как знать: быть может, Снайдера это ничуть не тревожит? Риду едва не сделалось дурно. Как мог он пасть жертвой субъекта наподобие Снайдера? Как мог он настолько его вожделеть?
И как может тосковать о нем до сих пор? Могучие, крепкие плечи… минуты жесткого, грубого, лихорадочного забвения…
– Мало ли, что я там сделал, – усмехнулся Снайдер. – Извращенец-то выходишь ты.
– Кое-кто из остальных с тобой не согласится, будь уверен. Эти всю жизнь на тебя будут косо поглядывать.
Глаза Снайдера лучились неприкрытым, гнусным злорадством.
– А что скажет твоя жена? Как она будет поглядывать на тебя, когда услышит, что ты, на коленях стоя, выделывал, да еще добавки просил?
Рид страдальчески сморщился, и Снайдер захохотал.
Страх кружил голову. Все это – невероятный, бредовый ночной кошмар.
– Не посмеешь, – сказал Рид. – Духу не хватит.
Кулак Снайдера ударил его в лицо с такой силой, что Рид едва не потерял сознание и сам не заметил, как оказался на земле, а Снайдер навалился на него сверху, уселся на грудь. Боль принесла облегчение, отвлекла от липкого, лихорадочного жара раздумий, вернула к сиюминутному, к настоящему. Судорожный вдох – и новый удар вмял Ридов затылок в песок. Казалось, под тяжестью Снайдера вот-вот затрещат кости. «Да он же задумал убить меня», – понял Рид, с трудом уместив в голове эту вполне очевидную мысль.
– Педрилы хреновы, – сказал Снайдер, однако голос его звучал совершенно спокойно. – Терпеть вас, педрил, не могу…
«Ему хотелось прикончить меня с самого начала».
Но прежде чем Снайдер успел ударить его в третий раз, издали донеслись голоса. Слов было не разобрать, однако в лагере явно спорили, и на высоких тонах. Затем ночную тьму расколол гулкий грохот выстрела, раскатившийся эхом над пустошью. Снайдер, вздрогнув, будто вспугнутый зверь, поспешил вскочить с Рида.
– Что за дьявольщина? – прорычал он.
Рид не ответил. С трудом встав на ноги, он бросился к лошади и кое-как вскарабкался в седло. По вспухшей щеке текла кровь. Перед глазами все плыло, мысли будто оцепенели, в затылке слегка гудело, а чтоб удержаться на лошадиной спине, потребовалась вся сила воли: в глубине души ему отчаянно хотелось упасть, рухнуть наземь, забыться, исчезнуть с лица земли.
К тому времени как Рид добрался до лагеря, спор разгорелся вовсю. Приземистый Уильям Эдди сошелся грудь в грудь с Патриком Брином, едва ли не вдвое выше его ростом. Меткий стрелок Эдди твердо держал ружье, но Брину им не угрожал – по крайней мере, пока. Раскрасневшиеся, оба орали, перекрикивая друг друга, а рядом, чуть в стороне, истошно ревел мальчишка от силы лет трех-четырех. Вокруг спорящих собралась толпа.
Подъехав вплотную, Рид устало спешился. Лицо в месте удара мучительно ныло, боль алым маревом затмевала мысли.
– Что происходит?
Казалось, его голос доносится откуда-то издалека.
– А что это у вас с лицом? – смерив его удивленным взглядом, спросил Брин.
– Неважно, – отрезал Рид.
Дышать стало чуточку легче. Поморгав, чтоб прояснилось в глазах, он вынул платок и принялся осторожно, методически утирать им лицо.
– О чем спор?
Брин потянулся к плачущему мальчишке с явным намерением схватить его, но Эдди, шагнув вперед, заступил ему путь.
– Я вам скажу, что происходит, да! Этот мелкий воришка добрался до наших припасов и стянул печенье, оставленное на завтрак!
Печенье… В последний раз Рид ел печенье неделю назад. Пожалуй, муки для печенья в обозе не осталось ни у кого, кроме Бринов и Мерфи. При этой мысли ему живо вспомнился инцидент с выстрелом в Стэнтона. Учитывая обстоятельства, чудо, что еще никто не пытался силой заставить Бринов поделиться съестным. Впрочем, у Патрика оружие тоже имеется, и в ход он его пустит без колебаний…
– Это всего лишь печенье, мистер Брин. Что ж нам теперь, по-вашему – повесить мальчишку?
Невольно взглянув на пропитавшийся кровью платок, Рид поспешил вновь поднять взгляд на Патрика Брина.
– Питера пальцем никто не тронет, – объявил Эдди. – Если пулю в брюхо не желает схлопотать.
Выходит, мальчишка – сын Эдди.
– Он вор и заслуживает хорошей порки, – рявкнул Брин, сплюнув Эдди под ноги, едва ли не на носок сапога. – И ребятишкам такие мысли сами собой в голову не приходят.
– Что ты сказал? – угрожающе тихо переспросил Эдди. – Хочешь сказать, это я его надоумил?
– Яблоко от яблони недалеко падает, вот что я сказать хочу.
Эдди вскинул ружье к плечу, и Рид едва успел отвести ствол в сторону.
– Не надо, Уилл. Сам же потом пожалеешь.
– Скажешь, не ты еды просить приходил? – процедил Брин. – Ты, ты, не отпирайся.
– А ты отказался поделиться хоть малостью, – парировал Эдди. – Не слишком-то по-христиански с твоей стороны. Моя семья сидит впроголодь, а у тебя скотины еще вон сколько цело. Но ты ведь ни одной коровы не зарежешь, пусть даже ради спасения жизни моих родных.
Хмурясь, Брин принимал на редкость пугающий вид.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
