Я нервно передернулась и мысленно переключилась на те мелочи, которые мне оставалось сделать. Накупить продуктов и несколько простых вещей.
Не мое собачье дело сожалеть о решении гонять кондиционер круглые сутки.
Я была уже у лифта, когда вдруг услышала это: тихий скользящий шорох, словно за моей спиной кто-то двигался.
На время, равное длительности двух ударов сердца, я буквально окаменела от ужаса. Не обращая внимания на свой бешеный пульс, я сделала два шага вперед нажимая на кнопку лифта.
Если все это дурной сон, то я с радостью проснусь. В случае глупой шутки я готова к ее кульминации.
Если это моя реальная жизнь, я возьму у Господа на заметку прямо сейчас, поскольку мне надоело служить мишенью божественных шуток. Я была сыта ими по горло.
Чьи то пальцы сомкнулись на моём запястье так внезапно, что я поначалу этого не почувствовала. Но уже в следующее мгновение потеряла равновесие от сильного рывка потной, руки.
Я завизжала. Безжалостные пальцы сильнее сдавили мою кисть. Мужчина резко заломил руку за спину. Горячий локоть сжал моё горло. Мужчина обладал необычайной силой, его тело было большим.
Еще один вопль вырвался из легких. Обвившая шею рука угрожающе сжалась, одним быстрым рывком перекрыв и звук, и воздух.
— Пискни еще раз, и я сломаю твою чертову шею, — прорычал мужчина мне в ухо.
Я стояла на цыпочках, так согнутая сжавшим моё горло локтем, что мой позвоночник готов был вот-вот сломаться. Выкрученная за спину рука болела, голова кружилась от недостатка воздуха.
— Не делай мне больно. Пожалуйста.
Мольба с трудом прорвалась через сдавленную глотку. Слова были хриплыми, и я сама их еле различала. Если он и услышал меня, то все равно не ослабил свою жесткую хватку.
Рука вокруг шеи напряглась. Я почувствовала удушье. Свободной рукой я инстинктивно попыталась освободиться.
— Вы задушите меня! — это был отчаянный тихий шепот.
Хватка немного ослабла. Дрожа, я сделала глубокий вдох.
Балансируя на цыпочках, я уцепилась за его локоть, чтобы не быть удушенной, и оставила всякую надежду.
— Девочка моя, ты забыла своего жениха? Сколько времени прошло, теперь ты моя.
— Данил?
Перед моими глазами был сверкающий стальной скальпель. Сразу же забыв о своей ноющей руке, я замолчала. Мужчина, который схватил меня, был другом отца, и видимо и моим женихом. Значит отец нашел мне мужа.
— Теперь мы спустимся вниз, ты спокойно сядешь в машину и мы уедем, ты меня поняла? Иначе я убью тебя, не успеешь и слова сказать.
Он поднес инструмент к моей шее. Я энергично закивала головой. На остром, как бритва, лезвии играли отблески падающего сверху света. Холодный металл кольнул меня беззащитную плоть под левым ухом. Я затаила дыхание.
— Тогда не заставляй меня сделать это.
Скальпель отодвинулся от шеи и еще раз зловеще сверкнул перед глазами.
— Ну так мы поняли друг друга?
На этот раз я снова кивнула.
— Это в твоих же интересах.
Черные волны страха накатывались на меня. Сражаясь с ними, я чувствовала все новые приливы адреналина в кровь. Я колебалась: бежать или бороться, но не могла сделать ни того ни другого. Инстинкт подсказывал, что в данный момент покорность — лучшая защита.
Внезапно я ощутила, что он глубоко запустил свои пальцы в узел волос на голове, я смогла произнести только удивленное ой!.
Подержанный универсал Шевроле был припаркован справа от входа. Это была единственная машина на огромной стоянке, и не требовалось большого ума, чтобы догадаться, кому она принадлежит.
Он подтолкнул меня к передней дверце со стороны пассажирского сиденья. Я больно ударилась бедром о ручку и, нащупав ее пальцами, повернула.
«Господи, пожалуйста… — молилась я снова и снова, настолько потрясенная, что не могла отыскать других слов. Но Бог знает, чего я хочу. — Пожалуйста, пусть меня найдут. Пожалуйста, спасите меня…»
Он влез следом и толкнул меня с ближнего к двери сиденья на водительское.
Дверца со стороны пассажира захлопнулась. Я оказалась в душной темноте наедине со своим похитителем, который тут же положил левую руку на спинку сиденья. Зажатый в кулаке скальпель оказался как раз под моим левым ухом.
— Не вздумай валять дурака, ты меня поняла?
Кончик скальпеля коснулся уха, я затаила дыхание.
— Да.
— Машину поведешь ты, — приказал он, протягивая ключи.
Я молча взяла их. Держась рукой за руль, я нагнулась, отыскивая замок, и попыталась вставить в него ключ. Мои руки сильно дрожали.
Облегченно вздохнув, я откинулась на спинку, поставила рукоятку автоматического переключения скоростей на задний ход и нажала на газ.
Костяшки пальцев, сжимающих руль, побелели ещё больше, и я резко выдохнула, инстинктивно вжимая голову в плечи.
Подъезжая ближе к знакомому дому, я поняла кому я, понадобилась. Я остановилась возле открытых дверей.
— Выходи, тебя ждут.
Хотелось сказать “слушаюсь, сэр”, но это было бы последнее, что я сказала в своей жизни, поэтому я покорно заглушила движок и открыла дверцу, всё ещё находясь под пристальным вниманием.
Ночное небо.
Лунный свет.
Звезды.
Цепляясь за мир, который я знала, я не узнавала окутанную тьмой промзону, где кровь блестела черным серебром и трупы усеивали поле.
Затем, моя жизнь закончилась, когда наши взгляды встретились. Мои смотрели со страхом, его с гневом.
Я все глубже погружалась в омут его глаз.
Моя жизнь — прошлое, настоящее и будущее — потеряли ценность в ту секунду, когда я заглянула в его душу.
Страх от того, что я пропала, заполнил мою душу.
Я дрожала.
Я тряслась.
Что-то внутри меня вопило о том, что я знала его много лет. Это мой отец.
— Моя дорогая приемная дочь, снова дома. Как долго я ждал этого момента.
Отец тяжело дышал, приглаживая волосы и поправляя костюм, глядя на меня настолько напряженным взглядом, будто был готов дать пощечину. Моя щека загорелась болью в ответ на его разгневанный взгляд…
— Теперь когда ты рядом, я могу спокойно сделать то, о чем мечтал дорогие годы. Каждая мертвая душа окажется на твоих руках. Ты будешь долгое время страдать, как страдал я — его противный шепот раздался у моего уха.
Сердце галопом понеслось в груди. Все инстинкты взывали к моей внутренней сути, мне хотелось закрыть уши ладонями, мне было страшно.
Мое сердце стучало, как отбойный молоток. Я не могла дышать. Я не могла думать. Я не могла сделать ничего, кроме как упасть на колени.
