Профессор Радж считал удачей, что крупные и эффективные военно-морские силы Японии смогли быстро усилить восточные эскадры, так как ему казалось, что Китай и Индия с их огромным населением должны выглядеть очень привлекательно для обитателей Марса. Как только марсианин достиг бы одной из этих стран, его победа была бы предрешена.
К делу были подключены все доступные суда, даже эсминцы и подводные лодки. На более крупных военных кораблях базировались гидросамолеты, что значительно увеличивало радиус наблюдения.
Подавление частных радиостанций
К ТОМУ ВРЕМЕНИ, когда «Сагитта» достигла станции X, объединенный морской и воздушный флот всего мира выстроил своего рода кордон вокруг огромного пространства Тихого океана, в пределах которого, как предполагалось, находился «Морской лев». Не было получено никаких известий о том, что он появился на каком-либо берегу или был замечен кем-либо из тех, кто высматривал его в открытом океане.
По совету профессора Раджа, установка радио, большого или маленького, была объявлена тяжким преступлением. Любое лицо, официальное или частное, было уполномочено и обязано застрелить или еще каким-либо образом убить на месте любого, кто нарушает этот приказ. Оказание этой услуги государству сопровождалось большим вознаграждением.
Правда, этот приказ стал причиной гибели многих невинных людей. При том состоянии, в котором находилось общество, это было неизбежно. Однако опасность была настолько велика, настолько ошеломляюща, что этот приказ, при всех его недостатках, считался более чем оправданным из-за риска того, что марсианину удастся обойти защитные действия венерианцев и установить по радио контакт с каким-нибудь несчастным оператором, тем самым сведя на нет все прилагаемые усилия.
Было одно исключение, на которое не распространялся новый закон. На борту «Сагитты» находилась небольшая установка, которой управлял исключительно профессор Радж. Он взял ее с собой для своей собственной цели, и с ней можно было эффективно работать, сдвинув выключатель совсем немного – чтобы только услышать звук венерианских помех и ничего больше. В своем страхе перед марсианином Стэнли настроил установку таким образом, что если бы он услышал сквозь помехи хоть один слог, то малейшее нажатие пальцем на выключатель мгновенно оборвало бы связь.
Во время своего путешествия, которое началось, когда пришло известие о том, что «Морской лев» исчез, Радж занимался этой установкой. Ему пришла в голову идея, о которой он никому не говорил, пока не добрался до станции X. Пока «Сагитта» приближалась к острову, он не раз на мгновение прикладывал уши к приемникам, но слышал лишь все те же не прекращающиеся помехи.
Частью нового оборудования «Сагитты», приобретенного для этой войны, был воздушный шар, с которого можно было вести наблюдения. Когда до острова оставалось всего несколько миль, профессор Радж попросил коммодора Эвереда не подходить ближе, а медленно обогнуть его. Сам же он после этого подошел к рации и прислушался. Помехи продолжались. Стэнли стал слушать дальше. «Пригласят они меня на берег?» – думал ученый. Ведь именно для этого он приплыл туда.
Радж был убежден, что причиной радиобури в эфире были венерианцы и что это было сделано ради землян. А кроме того, он не сомневался, что жители Венеры внимательно следили за положением «Сагитты» и знали, где она теперь находится.
Внезапно помехи прекратились, и лицо профессора, такое изможденное в последнее время, осветила надежда. К нему вернулась уверенность. Хотя… Не могло ли то, что шум прекратился именно в этот момент, быть совпадением или – закралась ему в голову пугающая мысль – марсианским трюком?
Эфир снова чист
РАДЖ ПОДНЯЛСЯ НА палубу и обнаружил, что на нее под руководством коммодора Эвереда был вынесен газовый баллон и надувался воздушный шар.
Один остроглазый молодой офицер вызвался подняться на шаре. Он взлетел на достаточную высоту, чтобы увидеть весь остров, и «Сагитта» снова обошла вокруг этого клочка суши, сопровождаемая наблюдателем.
Как только шар опустился, молодой человек начал докладывать:
– Я не видел никого на острове, и там нет никакого явного укрытия, но неровная поверхность земли позволит любому спрятаться, не опасаясь быть обнаруженным. Там хорошо видны пробоины от снарядов, оставшиеся после бомбардировки. Здание станции осталось разрушенным, его не восстановили. По-видимому, никаких попыток в этом направлении не предпринималось. Тем не менее, что-то было сделано с установкой! Сейчас там стоит много столбов, и проводка на вид в полном порядке. Эти столбы с проводами выглядят так, словно о них постоянно заботятся наилучшим образом – в отличие от всего остального, что там можно увидеть.
Довольное выражение на лице профессора Раджа стало еще более счастливым – он даже начал потирать руки.
– Коммодор, – сказал он, – я хочу, чтобы вы сейчас же зарядили свои пушки и направили вперед, а потом медленно подплыли к берегу на расстояние полумили от него. Прикажите своим артиллеристам стрелять во все, что движется. А также разместите на носу несколько снайперов. Я не думаю, что мы кого-нибудь увидим. Остров, я полагаю, заброшен, но мы должны свести все риски к минимуму.
«Сагитта» стала медленно продвигаться вперед. На борту возникло острое напряжение. Офицеры и экипаж знали, что весь мир в смятении, что человечество дрожит на ненадежном плацдарме, на краю бездонной гибельной пропасти. Они знали, что перед «Сагиттой», за краем утеса, находится источник и центр – или то, что недавно было центром – ужаса.
Когда до острова оставалось около полумили, двигатели «Сагитты» остановились. Всем было ясно, что что-то внушило профессору доверие. Он слегка покраснел, когда повернулся к коммодору.
– Эверед, – сказал ученый, – я должен сообщить вам нечто чрезвычайно важное, если только я не ошибаюсь в своих выводах. – Он отвел моряка в сторону, где их никто не мог подслушать. – Когда мы были в Сингапуре и до нас дошла весть о том, что станция X, по-видимому, покинута, я размышлял, как это может повлиять на радиопомехи, устроенные венерианцами на Земле. Вот почему я соорудил свою радиоустановку. Я знал, что при нынешнем относительном положении планет за всеми нашими движениями пристально следят наши могущественные союзники. Они запустили свои помехи и предположили, что марсианин переоборудовал радиоприемник на станции X. Будут ли они продолжать блокировать нашу радиосвязь, если окажется, что эта станция опустела, а другая пока не построена, когда я подойду к острову? В отсутствие бедного Макрея я теперь единственный, с кем они могут общаться. Поступили бы они так, если бы это было возможно? Пока мы кружили вокруг острова, я ждал знака, что наше положение замечено, и ободрения продолжать путь. Они все должны знать, какой ужас мы сейчас испытываем. Они видят в нас кого угодно, но только не отважную расу. Чтобы окончательно проверить это, я попросил вас подойти к острову так, как будто вы собираетесь высадиться. И моя надежда оправдалась. Помехи стихли. В данный момент ничто не мешает радиосвязи!
