– Башкиров такие скелеты в шкафах находит по просьбе Димы, что он наверняка знает, кто ты и чем занималась, – уверенно заявила я, обескуражив собеседницу.
Демьян с Максом поднимались к нам, горячо обсуждая последний раунд. Мой любимый был счастлив, улыбался открыто. Но когда увидел, с кем я сижу, помрачнел.
– Здравствуй, Демьян Дмитриевич, – поздоровалась Лина, опустив бесстыжие глазки.
– Привет, – Демьян подтащил меня к себе и поспешил увести подальше от нашего главного экономиста.
На самом выходе с арены, я обернулась. Парочка сидела близко друг к другу. Лина с ослепительной улыбкой что-то рассказывала Башкирову, а тот восхищённо смотрел на неё.
– Бесит, шлюха, – злился Демьян. – Прикинь, отец ей заплатил, чтобы нас разлучила.
– Деньги то хоть вернула? – усмехалась я, еле поспевая за ним.
– Смешно? А я чуть тебя не потерял! – злился дракоша.
Он пока ещё не знал, что он дракоша. Вот вскроет пароль на моём телефоне и увидит, как прозван в моей телефонной книжке.
– А я тебя, – вдруг осознала я, как страшно было ждать измены и предательства. – Но она хороший специалист.
– Только что, – согласился Дёма и вывел меня из спортивного комплекса на парковку.
– Куда едем? – поинтересовалась я, подходя к его машине, которую он не побрезговал взять в подарок у отца.
– К деду моему, – обрадовал меня Демьян.
– О! – округлила я рот и глаза. – А он… Он жив?
– Да, – улыбнулся Дёма. – И бабуля жива. Отец с ними не общается, но я должен пригласить их на нашу свадьбу обязательно.
– Твоя бабушка?
– Не мать отца, дед ещё раз женился. Но мне эта женщина, как родная.
– Конечно! – согласилась я.
Странно, что Дима не общается с отцом, который почти всё своё добро ему отдал, на чём Дима и поднялся из простого работяги в настоящего бизнесмена.
Не простил отца.
А Дёма простил. Почти простил. А это значит, мой муж намного сильнее отчима. Демьян настоящий мужчина с устойчивой психикой и жёстким стержнем внутри. Это я ещё заметила, когда он Пашу из реки вытащил. С таким, как мой Демьян, я не пропаду, с таким не страшно жизнь прожить.
Мы приехали в спальный район города. К новостройкам подъехали. Там была многоэтажка с благоустроенным красивым двором и парком рядом.
Лифт.
Дед парашютист жил на двадцать пятом этаже новой высотки. Я бы до двадцать пятого дошла, но посмертно.
В большом холле первого этажа, было две кабины. Люди входили, люди выходили. На циферблате горел огонёк, показывая куда поехал лифт, где остановился, сколько простоял.
За моей спиной сидел консьерж и внимательно следил за мной и Демьяном. Дёме даже пришлось поговорить с человеком, чтобы объяснить, почему мы пятнадцать минут просто стоим и смотрим, как открываются и закрываются лифты.
Кому как, для меня – врата в ад.
Почему-то в памяти всплыл багажник, как меня рвало, убивало и терзало заточение.
И я стояла то трясущаяся, то вспотевшая. Но некуда не уходила. Демьян сказал, что он посоветовался с психиатром. Раз моя болезнь появилась на фоне вражды со сводным братом, то примирение должно меня вылечить.
– Представь, что я в тебе, – сладостно шептал мой персональный змей-искуситель. – Хочешь, вообще можем сексом там заняться.
– Не хочу, – тяжело вздохнула я.
– В любой момент выйдем. Давай в грузовой, там людей больше.
Надо было решиться. Раз Дёма консультировался, а я на врачей просто забила, то нужно довериться мужу.
Я нервно и крепко сжимала его руку. И вот с новым потоком жильцов дома вошла в кабину и тут же почувствовала, что пол уходит из-под ног. Дёма меня поддержал и протолкнул к дальней стенке к поручням.
– Не открывай глаза, – шептал Демьян сильно меня прижимая к себе.
Он укрывал меня своим телом и стал целовать.
– Расслабься, я с тобой, я тебя люблю, – губами влажными проехал по щеке.
Мне стало легче. Однозначно я чувствовала его поддержку, и меня отпускало напряжение. Руки любимого блуждали под курткой. Он тяжело дышал и наваливался на меня.
– Молодые люди, здесь дети, – сказала какая-то женщина.
Я приоткрыла глаза. Дёмка раскрыл зонт и уложил его себе на плечо.
– Мы в домике, – усмехнулся он мне и продолжил целовать. – Слушай меня, мой голос. Я всегда любил тебя. С первого взгляда влюбился и это будет до конца дней. Мой дед влюбился в бабулю в семнадцать, мой отец влюбился в мать в семнадцать. Пятьдесят лет, как минимум мы будем вместе. Сейчас забудем, что было до. Остаёмся только мы с тобой, наша любовь, наши дети. Ты хочешь детей?
– Очень, – улыбнулась я, чувствуя, что страх отступает.
Демьян на пятнадцатом этаже скрыл зонт и выставил меня перед собой. Он обвивал мою талию и заставлял смотреть на кабинку лифта, как открываются и закрываются створки.
Я думала, это будет борьба. Но оказалось, всё гораздо проще. Я перестала бояться. Как грязные руки вымыла, как стащила с головы простынь, как вынырнула из воды и сделала полной грудью глоток воздуха.
Мы катались по этажам. На первом этаже консьерж уже начал привставать, внимательно разглядывая нас. Семь раз спустились вниз и вот наконец-то доехали до двадцать пятого этажа. И Демьян больше не прикасался ко мне, я спокойно стояла у створок лифта и ждала, когда они откроются.
Чутко прислушивалась к себе. И текли по моим щекам слёзы счастья.
Вспомнила я багажник и ковёр, но ничего кроме раздражения при этих воспоминаниях не испытывала.
Спокойно вышла на большую лестничную клетку и вместе с Демьяном прошла по красивому чистому коридору к высокой мягкой двери.
Вот и нет фобии.
* * *
Это, как найти сокровище! Обрести любящих людей. Вот ведь отчим змей! Пять лет от меня скрывал родственников.
Бабушка Женя и дедушка Женя обнимали меня, целовали.
