Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 101
Колычев откинулся на спинку стула и обвел присутствующих взглядом театральной примы, уставшей после долгого выступления и теперь ожидающей заслуженных аплодисментов от благодарных зрителей.
— Вот с тех пор его Мама Люба все и кличут, — через некоторое время, поняв, что аплодисментов так и не будет, добавил участковый. — После больнички в зону его возвращать не стали, сразу на бесконвойные работы перевели. Так он и жил при котельной, пока у него срок не подошел к досрочному освобождению. А потом Кноль его здесь, в поселке оставил. Он при местном сельсовете разнорабочим числится. Скажу вам, какая работа за ним есть, все в лучшем виде делает. Последнее время, правда, шустрить малость начал. Всё переделает, да и в тайгу ходу. Я его спрашиваю — ты чего там, Мама, в тайге делаешь? А он мне, представляешь, сухостой в рожу тычет. Ветки он, видите ли, в тайге собирает. Не абы какие, а чудные какие-нибудь, так чтоб на зверюшку какую похожи али на дракона.
— Да уж, — выразил общее мнение Вадим, задумчиво потирая ладонью шершавый подбородок, а затем повторил более уверенно: — Да уж!
— Веселенький у вас лагерь, — с нервным смехом прокомментировал Макаров.
— Уж не пионерский, — согласился Колычев, — так ведь те, кто сюда едет, они себе сами путевки оформляют, судья-то он только последнюю подпись ставит.
— Любавин тоже сам себе оформлял?
Должно быть, заданный Луниным вопрос прозвучал слишком резко, потому что участковый вдруг вздрогнул и, вместо того чтобы ответить, растерянно смотрел на вставшего из-за стола следователя.
— Так вы нам все натурально описали, Петр Григорьевич, — Лунин нервно постукивал костяшками пальцев по поверхности стола, — словно сами все время рядышком в кустах сидели. Я даже не буду спрашивать, откуда вы все это могли узнать. У меня только один вопрос: что ж тогда вся эта информация до сих пор к нам или хотя бы в прокуратуру не ушла?
— Ой, нашли крайнего, — раздраженно фыркнул Колычев, — участкового! Можно подумать, это я следствие по его делу вел. А что информация никуда не ходила, тут вы, дорогой Илья Олегович, сильно ошибаетесь. Только кому она, та информация, спустя десять лет понадобиться могла? Да и знаете, это здесь вы, за столом сидя, все это информацией называете, а когда вы в своих кабинетах посиживаете, за другими столами, для вас это не шибко информация. Так, непроверенные слухи. Что вы краснеете? Оно ж все так и есть. Ну, пришли сюда этапом пару человек с Монино, ну стали они языками трепать, что Любавина вроде как в свое время ни за что закрыли. Что с того? Это я вам так все рассказал красиво, потому как верю, что так оно все и было, подробности, это уж из головы сам приплел, для связки слов, так сказать. А оперчасть наша всю эту болтовню запротоколировала да по инстанциям переслала, если вам так интересно, можете сами у них уточнить. Поди, вам, в область и пересылали. А спустя полгода ответ пришел, что изложенная информация не нашла подтверждения. Не нашла, понимаешь! А что она спустя десять лет найти могла, какое подтверждение? Кто-то из тех, кто уж давно вырос, вдруг возьмет да покается, это я, мол, с дружками цыганенка жизни лишил. Вы сами-то в такое верите? А сейчас и подавно, чего воздух трясти. Сколько лет минуло, уже и срок давности вышел. Ну а Любавин, ему уж не вернуть ничего обратно, звезда у него, значит, такая. Плохая звезда у него.
— У тебя, Григорич, кругом то звезды плохие, то луна виновата, — буркнул Зубарев, — ты нам еще посоветуй на всех гороскопы составить и по ним преступника определять. Ладно, какие у нас на завтра планы, выходной?
— Это по какому случаю? — удивленно взглянул на приятеля Лунин.
— Так ведь четвертое, какой ни есть, а все ж праздник, — Зубарев ответил жизнерадостной улыбкой, — господа офицеры пьют и закусывают. Или ты не с нами?
— С вами я, с вами, — Илья вздохнул, — только с утреца поработаете немного, вместе с Петром Григорьевичем по домам походите, а ближе к вечеру можно будет и закусить немного. Сегодня-то, я так понимаю, ты без закуски пил.
— Чего я там пил-то, — отмахнулся Вадим, — от силы пол-литра вышло, и того, я думаю, не было. Ладно, походим мы по твоим домам, может, и правда кто-то что-то видел. И у меня еще Нефедов остался неопрошенным.
— Директор промзоны? — уточнил Илья.
— Именно, — подтвердил Зубарев, — он сегодня весь в работе был, так что мы с ним на завтра на десять утра договорились. Если хочешь, можем вместе съездить.
— Съездим, — согласился Илья, — а сейчас давайте-ка все по домам, а то мне еще с бумагами посидеть надо.
Но спокойно поработать с документами Лунину не удалось. Едва он, устроившись за письменным столом, придвинул к себе пухлую папку с материалами по делу Слепцовой, как завибрировал отложенный на угол стола мобильный телефон. Увидев высветившуюся на экране фамилию, Илья не смог сдержать печального вздоха.
— Илюша! — возможно, разделяющие их несколько сотен километров несколько смягчили отношение начальника следственного управления к Лунину, во всяком случае, голос его звучал вполне доброжелательно. — Как ты там, скажи мне, поживаешь?
— Добрый вечер, Дмитрий Романович, — растерянно пробормотал Илья, — живем потихоньку.
— То, что ты жив пока, это я слышу, — в одно мгновение голос Хованского переменился, от только что звучавшего в нем благодушия не осталось и следа, — по делу у тебя есть какое-то продвижение или нет? Я ведь тебе, какую могу, помощь оказываю, так и ты в ответ меня чем-нибудь порадуй. Может, хоть подозреваемые какие-то появились?
— Пока никого конкретно, — не решился обманывать руководство Лунин, — но мы работаем над этим, устанавливаем круг общения потерпевших.
— Круг они устанавливают, — фыркнул генерал, — вы там что, в этом кругу хороводы водить собрались? А, Лунин? Или гопака отплясывать? Вот эта девица последняя…
— Кноль, — торопливо подсказал Илья.
— Я сам знаю, что Кноль, — огрызнулся Хованский. — Ты родственников ее тряханул как следует? Место жительства тряханул?
Судя по всему, Дмитрий Романович появление в небольшом поселке следователя по особо важным делам да еще и из областного управления приравнивал к средних масштабов землетрясению, эпицентр которого должен был прийтись именно на дом Кнолей.
— Так ведь, — Лунин замялся, заранее понимая, что его возражения собеседнику не понравятся, — оснований пока не было.
— Человек же пропал, Лунин! — В трубке послышалось патетическое придыхание. — Какое тебе еще основание нужно? Пропал человек — это само по себе основание. Железобетонное!
— Дмитрий Романович, но у них алиби, — торопливо забубнил Лунин. — И у отца, и у брата. Отец на работе был, его там все видели, а брат в спортзале. Я его еще не отрабатывал, но уверен, что подтвердится. И потом, эта девушка, она ведь не дома пропала. Она вышла от одного репетитора и должна была сразу пойти к другому. Только не дошла.
— Не дошла же! — подхватил Хованский. — Что, если она домой завернула, а там ее в ванной утопили? А потом, раз, и в яму за гаражом?
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 101
