Воровский со злостью сжал стакан. Почти месяц попыток выследить Олега – и никаких результатов.
Марк поднялся со своего места. Подошел к столу и достал оттуда упакованный в целлофан пистолет.
— Это оружие с места преступления. Пистолет был куплен на имя Лизы пять лет назад. Подарок мужа на Рождество.
— Странно, что она им его не пристрелила еще до развода, — нахмурился Воровский.
— Сам Олег, по слухам, все же эмигрировал в Израиль. Вся деятельность в России прекращена. ИП ликвидированы.— Навстречу новой жизни, значит? — зло усмехнулся Воровский. — Отомстил бывшей жене, оставив ее на месте преступления с оружием в руках, купленном на ее имя, и свалил за кордон?
— Получается, так, шеф… Только в Израиле он не всплыл. Тамошние миграционные службы тщательно отслеживают новичков. Что-то не сходится. Я тут нашел одного свидетеля, липового конечно, но за определенную сумму он подтвердит, что видел похожего на Олега мужчину, входящего в дом с черного хода примерно во время убийства. Живет далеко, но ездит с работы на обеденный перерыв домой каждый день по дороге, с которой видно двор нужного нам дома, как на ладони.
— Менты там всех уже, поди, опросили?
— Только самых близких к дому. Тех, которые на этой же улице живут. И на двух соседних. А этот обитает в конце поселка. Пьет, как черт, и долгов у него немерено. Согласится с закрытыми глазами описать Олега. А ищейки потом пусть фоторобот рассылают.
Воровский напряженно выдохнул.
— Главное, чтобы пазл сложился без признания Лизы о том, что она своими глазами видела убийство.
— Если хотите мой совет, шеф, Данилевского надо устранять как можно скорее. Без суда и следствия. Пока он разгуливает на свободе, это реальная угроза для вас и Лизы.
— Теперь поздно уже. Придется подождать, пока наши бравые правоохранительные органы запустят колесо правосудия. Глядишь, выманят его обратно в Россию. Если он в Израиле, конечно. А тут и мы подоспеем. Поставим жирную точку в его светлом израильском будущем. В любом случае в Россию он не сунется, если его в розыск подадут. Будет тихо отсиживаться в чужой стране под чужим именем.
— Хорошо бы.
Когда Воровский вышел из клуба, уже смеркалось. Он сел за руль и положил на сидении рядом с собой пистолет. Долго ехал окольными путями, пока не показалась впереди стоящая посреди заросшего высокой травой пустыря заброшенная стройка. Подъехал, как можно ближе, насколько позволяла местность. Припарковался у самых бетонных плит.
Осмотрелся вокруг. Никого. Тишина и морозная сырость. Жутко в таком месте, даже мороз по коже. Почти ничего не видно, ни звездочки – небо затянули тучи.
Достал из багажника небольшую саперскую лопату и принялся копать примерзшую землю с пожухлой травой.
Копал долго, аж вспотел. Чем глубже положишь, тем меньше шансов, что кто-то откопает.
Наконец углубление стало подходящим.
Воровский уложил на дно пистолет и принялся засыпать яму сырой землей. Утрамбовал место захоронения улики подошвой ботинок и черенком лопаты. Набросал сверху травы. Вроде получилось убедительно.
Забросив лопату в багажник, быстро забрался обратно в машину. Чувствуя себя преступником, включил мотор и скоро выехал на заброшенную дорогу. Если в ближайшие дни все сложится положительно, им с Лизой предстоит уехать из города.
Глава 52. Воровский
Она встретила его в холле – бледная, осунувшаяся. «Снова проплакала весь день», — отметил про себя Воровский. Ему не нравилось, что она так быстро сдалась.
— Какие новости? — в ее глазах промелькнул лихорадочный блеск, похожий на надежду.
Он взял ее за руки. Холодные.
— Ты ела сегодня что-нибудь?
— Не помню… и это неважно вообще, Миша. Зачем ты переводишь тему?
— Потому что не хочу, чтобы ты заболела.
Привлек ее к себе.
— У нас будет ребенок, помнишь?
— Еще бы, не помнить…
— Ты должна думать о нем в первую очередь.
— Миша! — умоляюще сжала его шею тонкими пальцами Лиза. — Почему ты не отвечаешь на мой вопрос? Что сказал следователь?
Он погладил ее по спине и вздохнул.
— Следователь не в себе. У него сын серьезно болен, а банки денег не дают. Мне кажется, у нас получится вырваться из западни. Если он тебя вызовет, говори все, как есть. Кроме того, о чем мы договорились. Ты же помнишь?
— Помню, да.
— Вот и хорошо. Завтра поедем к тебе на квартиру, соберешь вещи. Я предупредил следователя, что в ближайшие дни мы уедем из города. Твой муж не знает обо мне. Месяц назад он эмигрировал в Израиль. Думаю, если мы уедем, он нас не найдет.
— А как же мои родители?
— Родители? Скажешь им правду. Что мы с тобой ждем ребенка и решили переехать подальше отсюда. Только пусть никому не говорят о нашем решении. Особенно Але. И никакой огласки в соцсетях. Олег может следить за ними. Надеюсь, ты понимаешь, что прежних знакомых, друзей, соцсетей и инстаграма у тебя не будет? И никаких занятий тоже. Переводы с французского - все это придется забыть.
Она беспомощно развела руками.
Воровский снял пальто, кожаные туфли и аккуратно убрал вещи в гардероб. Снова взглянул на Лизу.
— Послушай… мы банкроты, но мы не нищие. Ночной клуб приносит прибыль, и мы с тобой не будем нуждаться. О публичной жизни на ближайшие пару лет придется забыть. Никакого Михаила Воровского, никаких трейдерских штучек. Мы заляжем на дно. Единственное, на чем мы сосредоточимся – это ожидание ребенка.
Подмигнул ей и прошел в столовую.
— Миша… — Лиза неловко застыла, а потом бросилась следом. — А куда мы поедем? Где можно спрятаться?
— Как, где? — обернулся он. — Вернемся к моим родственникам. Кажется, на новый год они очень просили не продавать дом. Поженимся, займемся ремонтом.
Подметил, что она снова волнуется и подошел ближе. Взял за руки.
— Все получится, милая. Верь мне. Ты же хочешь жить у моря?
