– И с кем это ты разговаривала? – строгий голос мамы заставил меня вздрогнуть. Повернулась, увидев её в проходе. Похоже, она слышала каждое слово. Боже, надеюсь, нет. – Вот так ты переодеваешься?
Нет, скрывать мои отношения с Владом в этих четырёх стенах, так похожих на тюрьму, абсолютно не вариант! Мама, словно искусный сыщик, рано или поздно докопается до истины.
Но, вместо того, чтобы сознаться, я мысленно прикинула, что говорила Владу. Там не было и намёка на то, что я разговариваю с мужчиной.
И я рискнула.
– С Катей. Она не отвечала на сообщения, и я решила позвонить, – выдала первое, что пришло в голову.
Некоторое время мама стояла, прищурившись. Она строго смотрела на меня, пытаясь понять, вру я, или нет.
– А, с этой блудницей? Не умеешь ты друзей выбирать, – хмыкнула она. – Ужин на столе, мы с отцом ждём тебя.
Мама оставила меня наедине с собственными мыслями, а я впервые задумалась над тем, чтобы не приезжать сюда на новогодние каникулы. В том городе было куда больше родных, друзей, которые скучали по мне и были рады видеть всегда.
Переоделась, накинув домашнее платье, которое лежало здесь. С прошлого визита я совсем не изменилась, ни капли не поправилась. Хоть одна хорошая новость.
Вышла к родителям, вдыхая ароматы маминой готовки. Нет, конечно, бабушка тоже прекрасно готовила, но мамина еда… навсегда останется маминой едой.
С аппетитом накинулась на ужин.
– Ну-с, доча! Рассказывай, как последние месяцы провела? Вижу, ты образ сменила, теперь не в очках ходишь, – добродушно заметил отец.
– Да… В очках стало невыносимо тяжело в последнее время. Особенно, когда заходишь в помещение и из-за разницы температур стёклышки запотевают. Удовольствие не из лучших, – честно призналась я. – А дела прекрасно. Сдала сессию на «отлично». Будет повышенная стипендия.
– Умница, – сухо кивнул отец. – И, всё же. Ты, наверное, сильно устаёшь? В другом городе-то… Не хочешь перевестись? Всё-таки, дома и стены лечат.
Вздохнула. Нет, они вечно начинали одну и ту же шарманку с самого начала.
– Пап, давай не снова. Мы же обсуждали это сотню раз, – аккуратно заметила я.
– Конечно, подальше от родителей! Так же гораздо удобнее. Возомнила себя взрослой и считает, что всё так и должно быть! – фыркнула мама.
– Но, ведь и ты живёшь не с мамой, – напомнила ей я.
– Это другое, – жеманно откинув мешающую прядь волос, сказала она. – Я же не могу разорваться между мужем и матерью! Приходится выбирать.
– Да? – соскочила, не выдержав. – А если я скажу, что там меня ждёт любимый человек? Тоже будешь наседать на свои же слова? Я ничем от тебя не отличаюсь, мама!
Только в следующую секунду я осознала, что проболталась.
Глава 75
Ирина
Невыносимо-тяжёлая атмосфера нависла над нами. Мать тоже встала, нависнув надо мной угрюмой тучей. Отец всё ещё сидел во главе стола, смотря то на меня, то на жену.
Меня потряхивало от злости. И было плевать, чем мне всё это грозило.
Напряжённую тишину нарушил мощный хлопок по моей щеке. Мать влепила мне пощёчину.
– Как ты смеешь! Тебе всего девятнадцать? Возомнила себя взрослой? Ребёнка в подоле принесёшь и заявишь нам «на, воспитывай»? – взревела женщина, которая меня родила.
– В отличие от вас с папой, мы предохраняемся! – в гневе заметила я.
Я уже не осознавала, что об этом при этой невменяемой женщине нужно было помалкивать.
И я прекрасно помнила, что мать забеременела мной до свадьбы, а значит и не была особо святой. Тема секса всегда была здесь под запретом. Об этом не говорили. Лишь удобненько вдалбливали в мою голову: «похоть – это неправильно».
– Значит, ты всё-таки занимаешься сексом, потаскуха?! – выкрикнула мать.
Мне резко захотелось уйти в свою комнату, забрать вещи и вернуться домой. Домой: к бабушке.
– Зря мы отпустили тебя в другой город. Как знала, что ты распутишься и будешь не об учёбе думать, а по мальчикам скакать.
– Ну, да. Мои отличные оценки ничего не значат. Я отличница, потому что встречаюсь с преподавателем, – меня несло, и я никак не могла остановить поток мыслей. В этот момент я по-настоящему ненавидела свою мать.
– Хватит! Я услышала достаточно. Ты под домашним арестом, милочка. Ты не вернёшься в тот город. После Нового года мы съездим туда, заберём твои вещи и документы. И ты больше никогда не увидишь «мальчиков».
Усмехнулась, не став спорить. Молча ушла в свою комнату, тихо переодевшись. К счастью, я не успела разобрать вещи.
В пик скандала отца и матери, который разгорелся на кухне, пока я сидела в комнате, выскользнула в коридор, быстро накинула зимние сапоги и пуховик. Когда родители поняли, что я бегу из квартиры, было уже поздно: я была на улице, а мать кричала мне из окна:
– Немедленно вернись, иначе хуже будет!
Я бы показала ей средний палец, но не стала. Вряд ли она поймёт этот жест. Да тебе, мамочка, лечиться пора, а не пытаться прожить МОЮ жизнь!
Я добежала до автобусной остановки, села в первый попавший автобус, проехала пять остановок, после чего вышла и заказала такси до аэропорта. Я надеялась, что родители не догадаются искать меня там.
Касса в предновогодние дни, как не странно пустовала. Или я сегодня была настолько удачлива? Попросила найти ближайший билет до любимого города.
– А вы везучая! Ближайший билет на самолёт через час. Только что от него отказались. Следующие билеты только через три дня.
– Отлично! Я его беру! – вот только спеси моей поубавилось, когда я осознала, что мне не хватает целых трёх тысяч.
Тяжело вздохнула. Нет! Я улечу из этого ненавистного города! Сегодня!
– Подождите минутку, – произнесла я. – Придержите мне билет на десять минут, пожалуйста. Мне нужно кое-кому позвонить.
И я отдала добродушной женщине паспорт.
Набрала Владу, надеясь, что он сможет выручить меня из этой отвратительной ситуации. Мне не хотелось вмешивать его в эту дрянь, но не оставалось выбора. Конечно, я боялась даже представить, на что мне придётся жить следующий месяц, и как отдавать ему долг.
Он взял трубку моментально.
– Ира, что случилось? – обеспокоенно поинтересовался он.
– Я возвращаюсь домой. Мне надоело гостить у родителей. Но мне не хватает трёх тысяч до отлёта. Можешь меня выручить?
Понимала, что он не обязан, но у меня не было другого шанса. Родители могли в любую секунду найти меня и тогда…
Я боялась представить, что будет тогда.
