— Ань, все не так, — хочу подобрать слова, чтобы она поверила мне, но не могу. Да и с чего бы ей мне верить?
Вижу, что в ее глазах уже слезы собрались. Так и не найдясь что сказать, неосознанно протягиваю руки и, не оставляя Невеличке шансов выбраться, прижимаю ее к своей груди:
— Тише-тише, — целую макушку, сопротивляющейся девушки. Смахиваю пальцами с ее лица слезинки. — Глупая девочка. Я и не догадывался, каким чудовищем нарисовался в твоей голове. Мне почему-то казалось, что ты меня видишь лучше, чем я есть на самом деле. А ты себе ужасов всяких надумать успела. И работорговец я. И негодяй.
В машине воцарилось долгое молчание. Аня перестала всхлипывать, притаившись, прислушиваясь к моим словам.
— Я лишь хотел попросить тебя спеть для меня, — наконец выкладываю я суть дела, и уже ругаю себя, за то, что не сказал ей раньше.
Аня слегка отстраняется, явно не ожидая такого поворота событий.
— Боялся, что если сразу скажу, ты испугаешь и успеешь сто раз надумать и передумать, — словно оправдываясь, говорю я. — Вот.
— Это правда? — она тянет ко мне руки и я помогаю ее пальцам найти свое лицо.
Улыбаюсь, заметив, что с каждым разом она все смелее касается меня.
— Вы не шутите? — удивляется она.
— Мм, — качаю головой.
— Да как же так? Я не могу ведь! — спохватывается она, наконец поверив. — Это же надо было подготовиться, а я…
— Ты сможешь.
— Нет. Ни за что! Я ведь даже не…
— У меня есть для тебя один очень приятный сюрприз, — перебиваю я ее. — Я расскажу тебе о нем, когда ты выполнишь мою просьбу.
— Если, — поправляет она меня. А это уже говорит о том, что она в раздумьях.
— Нет, Невеличка. Когда. Рано или поздно ты это все равно сделаешь.
Усмехаюсь, глядя, как она дует свои персиковые губы, явно догадываясь, что спорить со мной бесполезно.
— Я люблю твой голос, — шепчу я, придвинувшись к ее ушку. — Пожалуйста, позволь мне насладиться им.
Вижу, что сомневается. Но уже знаю ответ. Она слишком сильно этого хотела.
— Ладно, — сдается Аня спустя пару минут. — Только можно ответную просьбу?
— Валяй.
Улыбается как-то хитро. И я уже чувствую, что она задумала что-то, что мне должно не понравиться.
— Обещайте, что после того, как я исполню вашу просьбу, вы сыграете для меня на гитаре.
Я даже был готов, что она попросит что-то, чего я никак не мог ожидать. Но все же ей удалось меня удивить.
Сыграть на гитаре для девушки, которая заставляет меня улыбаться, как зеленого пацана?
— Почту за честь, — и вот я снова улыбаюсь.
Глава 20ГЛЕБ
Вылезаю из машины, и иду к Аниной двери, пока меня не опередил Витек. Но этот проворный мерзавец уже тут как тут. Бросаю выразительный взгляд на водилу и он понимающе отступает на шаг назад.
— Анют, ну чего ты там? — спрашиваю, заглядывая в машину.
— Ой, не смотрите! Сейчас платье поправлю… — ворчит она, отворачиваясь от меня корпусом и подтягивая тесный лиф. Надеюсь, я не переборщил со шнуровкой.
— Опять выкаешь, — бурчу себе под нос.
Выпрямляюсь и оцениваю придирчивым взглядом свой любимый клуб. Почему-то именно это заведение из всей сети вызывает у меня отеческий трепет.
Слышу, что Витек снова ближе подходит:
— Мне вас в машине ждать? Или лучше с вами войти?
— Будь здесь, — не оборачиваясь, велю я. — Волноваться не о чем. Там все свои.
Ко входу уже тянутся гости. Киваю то одному, то другому. Подозрительно щурюсь, замечая новые лица на нашем закрытом мероприятии. Стоит пересмотреть политику приглашений для аукционов. Они с этим «плюс один» всякий сброд тянуть начинают.
— Эм, — Витек мнется, явно желая что-то еще спросить.
— Выкладывай уже. Знаешь же, не люблю, когда мямлят! — строго говорю я, все же повернувшись к водиле лицом.
— Глеб Виталич, вы ж это… надеюсь хоть не себе ноги брили?
— Ты о чем? — непонимающе морщусь я.
— Ну, Анюта в машине ругалась, что вы расстарались и ноги побрили, и…
До меня наконец доходит, что имеет в виду Витек, и я едва не складываюсь пополам от смеха:
— Даже если себе, тебе, что за дело? Или опять Надежде побежишь докладывать? Так она больше у меня не работает!
Лицо Витька становится пунцовым:
— Да ничего я ей не говорил! — начинает оправдываться он. — Она спросила, чего видал, ну я и сказал, что по магазинам прокатились. А она – змея хитрющая, еще спрашивает: по женским или по мужским? Ну, я и…
— Впредь будешь знать, — строго говорю я и понижаю голос. — Кстати, о тех, кому нельзя доверять! Чуть не забыл. Свяжись с начальником охраны, и вели прислать мне видео с камер за пятое декабря. Чем быстрее, тем лучше! И если еще раз начнешь трепать языком что не попадя, я тебе прослушку в машину поставлю. Понял меня?!
Хотелось бы продолжить воспитательный процесс, но в мой пиджак на уровне ремня вцепляются тонкие пальчики:
— Пойдемте? — спрашивает Анюта.
Подхватываю ее под локоть и помогаю выбраться из машины:
— Ну что, готова? — улыбаясь, спрашиваю я, попутно проверяю, все ли с ней в порядке.
Мотает головой, а я смеюсь в ответ. Вечер начинается весьма занятно.
Уже через пару минут мы оказываемся за сценой. Аня заметно нервничает, потому я не спешу отпускать ее ладонь.
— Все будет хорошо, — бормочу я. — Мне лишь нужно, чтобы ты спела в живую. Как умеешь. Они влюбятся в тебя, так же, как я.
Вижу, что это мало помогает. Анюта хоть и пытается скрыть волнение, но бедный подол платья уже измялся под ее нервными пальчиками.
Кивком показываю подоспевшей гримерше, что еще не время. И заключаю Невеличку в объятия:
— Если так боишься, я могу пойти с тобой.
— И петь будешь? — не без сарказма спрашивает она.
— Ну вот, оказывается, тебя нужно было вывести из зоны комфорта, чтобы ты перестала мне выкать?
— Я туда еще и не заходила, — продолжает язвить девушка, закусывая губку.
Прихватываю ее подбородок пальцами и тянусь к губам:
— Скоро зайдем, — усмехаюсь я, и оставляю короткий поцелуй на ее губах.
— Иди уже, — не отстраняясь, шепчет она в мой приоткрытый рот.
— Куда? — непонимающе хмурюсь.
— Работать, Глеб Витальевич! Вы же сюда не целоваться приехали. Надеюсь, — и последнее она сказала с толикой очевидной ревности.
