Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
Выбежавшая на шум Оляна поднесла Некрасу кружку меду. Тот выпил, крякнул и вернул кружку.
– Еще есть? Я с друзьями.
– Сбегаю к Ждану, – засуетился Олята. – Оляна кашу сварит.
Когда Олята вернулся с двумя полными горлачами – отдал Ждану ногату, не торгуясь – и караваем под мышкой, гости сидели за вытащенным из избы столом. Умытые, посвежевшие. Оляна хлопотала у очага, помешивая варево деревянной ложкой. Олята поставил горлачи на стол. Кружек было только две, они сразу пошли по кругу. Олята подал на рушнике каравай и остатки окорока, гости вытащили ножи. Каждый привычно отхватывал ломоть пшеничного, кус ветчины, жадно жевал. Олята разглядывал ватагу. Гости были при оружии, их суровые, выдубленные солнцем лица, покрывали шрамы. Шрамы виднелись и на бритых головах. Летами мужи были под стать Некрасу, только один выделялся обильной сединой в бороде.
Замоченная с вечера дробленая пшеница поспела быстро. Олята поставил на стол горячий котел, гости достали из-за голенищ деревянные ложки, стали есть обжигающее варево.
– Чего стоишь, отрок? – спросил седой, глянув на Оляту. – Ложки нету?
– Сесть негде.
– Подвиньтесь, братья! – сказал седой. – Хозяин голодным останется.
Сидевшие рядом вои освободили краешек лавки, Олята достал ложку и потянулся к котлу. Ели молча, ожесточенно дуя на горячую кашу. После того как котел опустел, Оляна прибрала его и поставила на стол горлач молока. Вои, разглядев, заулыбались.
– Мы ж не дети! – скаля зубы, сказал один из воев, помоложе.
– Кислое есть? – спросил седой.
Оляна сбегала в избу, принесла другой горлач. Седой налил в кружку кислого молока, с удовольствием выпил.
– Им не давай! – сказал, возвращая кружку. – Ишь, зубы скалят! С утра ножки расцеловали бы за молоко, а когда брюхо набито, нос воротят.
– Такой красавице я всегда расцелую! – сказал зубоскал.
Вои захохотали. Оляна покраснела и убежала в избу.
– Спасибо хозяевам за угощение! – сказал Некрас, вои встали и поклонились отроку. Олята смутился. Некрас положил ему руку на плечо.
– Это меньшой брат наш, Олята, – сказал он. – Годами мал, да ловок – двух Колпаков сулицами заколол. – Во взглядах воев Олята прочитал удивление и уважение. – Скажите ему, кого как кличут.
Вои по очереди сказали имена, Олята от волнения запомнил не все. Отложилось, что седого зовут Малыга, а зубоскала – Брага. Каждый вой, называя свое имя, вставал и кланялся Оляте, отрок робко кивал в ответ. Олята понимал, что происходит какой-то обряд, очень важный, но не знал, как себя вести. К счастью, все быстро закончилось.
– Отдохнем чуток! – сказал Некрас, и гости с удовольствием повалились на мягкую траву у ограды. Нерасседланные кони щипали ту же травку, некоторые тыкались мягкими губами в лица хозяев, выпрашивая подачку, хозяева отмахивались. Некрас поманил Оляту, и они сели за стол.
– Как жили? – спросил Некрас.
Олята в двух словах рассказал о событиях последних дней. Некрас кивал головой, слушая. Оотрок думал, что Некрас заругается, узнав об отданных в тягло конях, но тот одобрил:
– Смерда все обдирают: князь, бояре, тиун… Доброе дело людям сделал, не забудут.
Олята, робея, завел речь о добыче.
– Ватага должна решить! – сказал Некрас. – Тащи все!
Пока Олята таскал из избы сабли, ножи, седла, сапоги, вои вновь расселись вкруг стола. Каждая сабля была извлечена из ножен и рассмотрена, каждое седло проверено, даже сапоги ощупаны. В завершение Олята высыпал из тяжелого кошеля серебро, сверху положил золотые монеты. Деньги трогать не стали, просто кивнули, соглашаясь со счетом Оляты.
– Как думаешь делить? – спросил Некрас.
– Не ведаю ваших обычаев, – смутился Олята.
– Обычаи простые, – сказал седой Малыга. – Кто добычу взял, тот и владеет. Потом, коли хочет, может одарить друзей. А не хочет, никто не попрекнет. Кто добычу брал?
– Я и Некрас.
– Вот и делите меж собой.
– Некрас трех Колпаков убил, – сказал Олята.
– Четырех! – поправил Некрас.
– На четвертом добычу не взяли! – возразил Олята.
Вои засмеялись.
– Смышленый отрок! – сказал Малыга. – Казну можно доверить – не просчитается.
Олята насупился.
– Некрасу трех коней, мне двух, – сказал сердито. – Ему три меча, мне два. Серебро и злато делить так же. Поскольку Некрас больше убил, пусть выбирает, что взять, первым.
– Молодец! – одобрил Малыга. – По совести.
Другие вои, к удивлению Оляты, закивали.
– Я бы взял коней и мечи, – сказал Некрас, подмигивая ватаге, – а тебе – серебро и злато.
– Нет! – возразил Олята. – Конь гривну стоит и меч гривну. Серебра и злата меньше.
– Не обманешь! – захототал Малыга.
– Тогда так, – сказал Некрас. – Свою долю дарю брату моему Оляте, который мне и смоку жизнь сберег. Пусть владеет!
Ватага притихла. Все, как один, смотрели на Оляту. Ошеломленный словами Некраса, Олята понимал, что от него чего-то ждут, но не находил слов. Отрок растерянно глянул в сторону и увидел Оляну. Сестра смотрела на него не отрываясь, и Олята вдруг понял.
– Возьму коня для сестры, – сказал тихо, – меч себе. Серебра сестре на приданое, – Олята зачерпнул из кучки. – Остальное – новым друзья моим.
– Ай да отрок! – вскричал Малыга. – Ай да молодец!
Остальные вои одобрительно зашумели.
– Сам тебе выберу, лучшую! – продолжал Малыга, беря со стола саблю. – И коня сестре, как пригонят!
– Научишь мечом владеть? – спросил Олята, краснея от удовольствия.
– Отчего ж не научить? – сказал Малыга. – Времени у нас много…
* * *
Времени и в самом деле оказалось много. Олята думал, что Некрас с ватагой пойдут в Белгород, но тот коротко ответил: «Не сейчас». Ватага перебралась из веси на берег реки, где в пещере жил смок. Вои поставили шалаши и зажили становищем. По утрам назначенные дежурные вытаскивали из протоки верши с рыбой, кормили смока, варили себе уху и кашу. Хлеб, мясо, крупу и другие припасы привозила Оляна. Из коней Колпаков Малыга выбрал ей соловую кобылку, резвую, но смирную. Оляна с удовольствием скакала на ней, сжимая бока лошади белыми голыми ногами. Оляте это не нравилось: в становище жили мужи, почти сплошь молодые, а тут девица ноги кажет… Олята заикнулся насчет портов, но сестра слушать не стала.
Сам Олята перебрался к ватаге. Хотелось стать своим среди новых друзей, да и постигать воинское дело было способнее. Малыга сдержал слово. Каждое утро – ловить рыбу и кашеварить старика не посылали, – они с Олятой прыгали на песчаном берегу с деревянными мечами, собственноручно вытроганными седым кметом. Учил Малыга твердо, случалось, и по спине деревяшкой охаживал, но все ж не так больно, как Некрас. Жалел отрока. Свободные от службы вои приходили смотреть. Свистели, подбадривали Оляту криками и советами. Когда отрок уставал, его немедленно сменял кто-то из раззадорившихся воев, затем другой. Со всеми Малыга бился на равных и всех побеждал. Старик будто не ведал усталости. Нисколько не вспотевший, сухой, жилистый, он неуловимым движением встречал удар противника, отбивал и тут же стремительно атаковал. Очередной вой, получив чувствительный удар по спине или плечу – своих седой не жалел, – понуро шел на место.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
