Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
Он прошел по туннелю к началу каменных ступеней, по которым обычно спускались к септическому отстойнику. Прежде его регулярно очищали, но теперь стены приобрели темно-зеленый оттенок и покрылись отвратительно вонявшей слизью. Капли воды падали с потолка, и именно они создавали эхо, разносившееся негромким колокольным звоном. Он постарался подавить в себе нараставшую волну паники, возникшую от того, что оказался в таком темном и тесном пространстве. Запах, висевший в воздухе, – едкая смесь зловония от плесени и чего-то похожего на протухшие яйца – вызывал тошноту. Используя стену как опору, он поставил ногу на первую ступеньку, и начал с предельной осторожностью спускаться вниз, зная, что если упадет, его не найдут до утра, а быть может, и вовсе не найдут. Двигаясь вперед, он вел счет ступенькам – одна, вторая, третья, – словно предупреждая о своем появлении того, кто мог ждать внизу лестницы.
Гнилая вонь начала действовать как кислота, обжигая слизистую оболочку носа. Застоявшийся воздух вокруг крайне затруднял дыхание. Спустившись, он пошел по туннелю к резервуару, но вскоре снова потерял ориентацию в темноте.
Воды с потолка скопилось на полу в туннеле по щиколотку. Жгучая боль в носу начала распространяться в горло и на глаза. Еще минута, повторял он про себя, еще всего одна минута, и он получит необходимые доказательства и сможет сразу вернуться в свою теплую постель. Он через силу заставлял свои ноги передвигаться. Жжение уже сопровождалось ощутимым давлением на грудную клетку. Стараясь держать фонарик ровно в дрожавшей руке, он услышал что-то позади себя. Это походило на шелест бумажного пакета на ветру. Он остановился и развернулся, направив луч в направлении, откуда доносился странный шум, но увидел лишь пустоту. Продолжив идти, отчаянно стремясь добраться до отстойника как можно скорее, он заметил, что шелест стал напоминать скорее шепот. Сначала одного голоса, затем двух: неразборчивый и приглушенный обмен фразами. Несколько раз он снова останавливался и оборачивался, слыша только собственное сдавленное дыхание, когда на его оклики не доносилось никакого ответа.
«Что он делает?» – отчетливо прошептал голос чуть ли не ему на ухо.
Отец Бенджамин вздрогнул и посветил фонариком в ту сторону, но опять увидел только пустой туннель впереди и сзади.
Чувство удушья внезапно обрушилось на него. Но он почти добрался до своей цели.
– Где же он? Где же? – бормотал он, ощупывая стену перед собой почти в самом конце туннеля.
В голове стучало. Туннель, казалось, резко сузился, сжимаясь вокруг него, а капли холодной и вонючей воды падали теперь на голову.
«Думаю, он ищет резервуар», – произнес другой голос, на сей раз более низкий.
Отец Бенджамин задержался на месте ненадолго, а затем двинулся дальше. «Это запахи и испарения так воздействуют на меня», – размышлял он, когда начал безудержно кашлять. Он согнулся, и его стошнило. «Прекрати, прекрати, пожалуйста», – умолял он свой организм. В удушливом туннеле в легкие больше не попадало достаточно воздуха, чтобы предотвратить начавшееся головокружение.
Наконец приступ кашля прошел, но в ногах не осталось сил, и ему пришлось прислониться к стене, чтобы сохранить равновесие.
«Это испарения из отстойника», – сказал первый из голосов.
Отец Бенджамин поднял взгляд и увидел, что рядом с ним стоят две девушки в коричневых балахонах. У одной из них были неприятно пронизывающие черные глаза. У обеих головы обриты наголо, а лица бледные, как у привидений.
«Они действуют очень скверно, – подтвердила вторая девушка. – Меня саму однажды заперли здесь на всю ночь. Тошнило столько раз, что кровь пошла носом. И никак не останавливалась, помнишь? Вот до чего настоятельница обозлилась на меня».
«Помню очень хорошо. Бедняжка Марта, ты проявила большую смелость», – сказала первая девушка, и они обнялись.
Отец Бенджамин встал прямо, насколько это позволяла боль в спине, и поплелся вперед, пока не добрался наконец до самого конца туннеля. Там он замер и медленно сел на пол, ощущая пальцами стену, словно ощупывал лицо давнего друга. Он добился своего. Но теперь, жадно хватая ртом воздух, почувствовал новую волну тошноты, поднимавшуюся из желудка. Склонившись вперед, он снова исторг из себя поток рвоты. А потом это происходило снова и снова, так часто, что у него почти не оставалось ни секунды для передышки. В конце концов тошнота отступила, и он обессилено приложил голову к стене, по-прежнему дыша с огромным трудом.
Почему из резервуара все еще исходили испарения? Его ведь засыпали много месяцев назад.
Когда он с усилием поднялся на ноги, оглушительный грохот эхом пронесся по подземному туннелю.
«Что это было?» – спросила одна из девушек.
Отец Бенджамин снова посмотрел в их сторону, заметив, что к первым двум сейчас присоединилась группа из восьми или десяти их подруг. Они стояли, образовав полукруг возле него.
«По-моему, это захлопнулась дверь, ведущая в туннель, – ответила другая. – Надеюсь, у него есть ключ».
Отец Бенджамин полез в карман, но тот оказался пуст. Ключи пропали. Он, наверно, обронил их, пока его так бурно тошнило. Медленно присев на корточки, он принялся обшаривать пол вокруг себя и рукой тут же вляпался в лужу теплой блевотины.
«О господи, кажется, он потерял все ключи», – заметила третья девушка, подавляя улыбку.
Между тем отцу Бенджамину становилось все труднее дышать, а давление на грудь усиливалось. Он опять закашлял, из глаз заструились слезы. Его губы покрылись коркой, а на языке появился слой сухого, чуть похожего на мех налета. Внезапная острая боль в голове заставила его рухнуть на спину и снова бороться за каждый вдох.
Венок, венок из роз, в кармане – лепестков полно.
«Апчхи! Апчхи! И мы все падаем на дно[13]».
И они смеялись, пританцовывая перед ним, а бывший священник лежал на сыром полу. Кожа его холодела, пульс до предела участился. Он пытался двигаться, но любое шевеление только усугубляло боль в груди, еще больше мешало хоть как-то дышать. Кашель возобновился, причем так болезненно, как будто в легкие попало битое стекло.
– О, Иисус, возлюбленный Бог мой! Прости меня за то, кем я был прежде, – принялся бормотать он, повторяя мольбу раз за разом.
Венок, венок из роз, в кармане – лепестков полно.
«Апчхи! Апчхи! И мы все падаем на дно».
– Помогите мне! – попросил отец Бенджамин, почувствовав, что действительно куда-то падает.
Он уже почти ничего не видел, зрение отказывало ему, и свет фонарика начал меркнуть.
– Замаливайте свои грехи, святой отец, – сказала одна из девушек, а затем они все отвернулись от него и стали удаляться.
Отец Бенджамин пополз по зловонному коридору, опираясь на руки и колени. Все вдруг прекратилось: кашель, тошнота, резкая боль в голове. Он добрался до двери в гладильный цех, сумел приподняться, оставаясь на коленях. Глаза жгло так сильно, что он полностью лишился зрения. Нащупал ручку и повернул ее. Дверь оказалась заперта.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
