– А с мусорами дохлыми что делать? – спросил еще один.
– Мусоров пускай сами убирают. – Неизвестный спасатель прошелся по кабинету и проговорил: – Давайте, работайте. И дело мне дайте, пойду с местным начальством поговорю.
Вот, собственно, и все, дальше я помню только, как меня буквально вытащили в коридор. Потом появились люди в синих куртках со светоотражателями, что-то кричали, о чем-то переговаривались. Даже укол мне сделали. Ну, так. Больше я ничего не помню – только этот насмешливый голос. Все. Тьма. Но если я не помню ничего, это не значит, что дальше ничего не происходило. А дальше как раз была та самая развязка по справедливости.
* * *
– И. О. начальника… Следственного… угу… Родион Акимович. Господи, какие жестокие родители… советник юстиции… так это как раз наш клиент, – пробормотал Владислав, сверившись с документами и вежливо постучал.
– Войдите! – рявкнул голос за дверью.
– Ух ты, с голоском, – усмехнулся капитан и зашел в кабинет. Оказавшись внутри, он улыбнулся сидящему за огромным столом младшему советнику юстиции, молча прислонился к косяку и стал открыто рассматривать его.
– Вы кто такой?! – рыкнул замначальника следствия.
– Я? – Капитан отлепился от косяка и показал удостоверение. – Наверное, вот кто я такой? Устраивает?
– У меня много знакомых там, – буркнул Родион Акимович, при этом его грозный настрой сразу пропал. – И о таком отделе я не слышал.
– Ты, мальчик, еще в Википедии посмотри, – рассмеялся капитан. – Да ты, я смотрю, и об Уголовном кодексе не слышал!
– Что ты себе позволяешь, капитан! – грозно приподнялся тот. – Ты знаешь, вообще, с кем говоришь? Ты знаешь, что я могу с тобой сделать?!
– Ладно, шутки в сторону, – вздохнул Владислав и сел в кресло. Достав из папки листок бумаги, он сказал: – Родион Акимович, поздравляю. Буквально полчаса назад выпросил для вас повышение. Без приставки И. О. Сам глава СК подписал.
– Что все это значит? – моментально растерял свой пыл младший советник юстиции, схватив листок.
– Это значит, что вы получили перевод с повышением, – кивнул капитан, искренне забавляясь, глядя на ссутулившегося следователя, впившегося глазами в текст. – Поздравляю. Знаете, быть начальником СК в Ингушетии – это настоящий подарок. Знаете, какой там воздух?! Это же Кавказ! Здравница!
– Вы… вы кто такой? – прошептал младший советник юстиции.
– Я уже показал вам свое удостоверение, – рассмеялся тот, глядя на следователя. – Что же вы? Вас только что повысили! Поздравляю, господин советник юстиции! Это же такое повышение! Из Москвы да в Ингушетию! – Капитан подвинулся вперед и проговорил: – В глаза мне смотри, сука. – Владислав резко ударил следователя в нос и прошипел: – Мне если надо будет, я тебя с дерьмом смешаю, понял? Ты мразь, я могу тебя прямо здесь пристрелить.
– Да?! – повышенный начальник отдела в ГСУ сорвался с места, отскочил на метр назад и, прижавшись к окну, вытащил пистолет. Направив ствол в лицо капитана, он прохрипел: – Ты! Ты кто такой?! Я тебя прямо здесь убью! Как ты сюда попал?
– Ты дочери давно звонил? – Капитан спокойно поднялся с места и приблизился к советнику юстиции. Выхватив из его дрожащих рук пистолет, он коротко ударил его под дых и снова сел на место. Пока Родион Акимович приходил в себя, Владислав положил пистолет на стол и неторопливо достал телефон. Продемонстрировав мобильник, он проговорил: – Слушай сюда. Сейчас ты сядешь за стол и будешь слушать меня очень внимательно. Будешь отвечать на все мои вопросы. А если нет – мои люди разденут догола твою дочь и закинут в вагончик с гастарбайтерами. И плевать мне, что они сделают с ней.
– Я…
– Сел! – рявкнул Владислав.
– Родион Акимович! – Показалась физиономия девушки-следователя.
– Вон пошла! – отмахнулся Владислав и уставился на бледного как смерть советника юстиции. Криво усмехнувшись, капитан проговорил: – Ты мне полковника из «Аватара» напомнил, когда я сюда зашел. Только трех шрамов на голове нет, а сейчас я даже не знаю, на кого ты похож. Просто мужик в мятом пиджаке. Ты «Аватар»-то смотрел? С дочкой, наверное, ходил?
– Не трогайте ее, заклинаю, – прошептал начальник следствия.
– Заткнись. – Капитан достал уголовное дело и бросил его на стол. – Кто приказал помочь Родину? Кто приказал сломать мальчишку?
– У Родина есть покровитель в УСБ, – прошептал Родион Акимович. – Кроме того, этот покровитель в УСБ еще и неформально владеет крупной частью бизнеса Родина. Когда у того начались проблемы, у бизнесмена не было другого выхода, как держать фирму на плаву. Он стал метаться из стороны в сторону, чтобы спасти фирму. Иначе этот уэсбэшник его бы просто убил. По сути, бизнес Родину не принадлежал.
– Как так случилось, что эти менты стали контролировать бизнес?
– Кризис, – горько усмехнулся советник юстиции. – Как всегда, во время кризиса. Под шумок можно много чего сделать, в частности, менты очень любили отбирать фирмы во время всей этой шумихи. – Он сглотнул и продолжил: – Уэсбэшники сделали просто: сначала захватили компанию, потом предоставили Родину выбор – либо остаешься простым управляющим, либо ты исчезнешь. Он пробовал было дернуться, писал жалобы, но все без толку. Он у ментов на крючке сидел. Так что, когда компания стала валиться в пропасть, ему пришел приказ – делай что хочешь: квартиру продавай, кредиты бери, дочь на панель отправляй, но деньги мы свои должны получить.
– И когда Родин облажался, они решили прикрыть себя, – кивнул капитан, глядя на следователя. – Шустрый подполковник с «земли» заставил нервничать сотрудников УСБ, к которым и обратился за помощью. Он не знал, что те самые уэсбэшники Родина и крышевали.
– Да, – признался советник юстиции. – Там дело ясное, исполнители сознались, свидетелей хватало, только вот… когда мы получили дело и стали его раскручивать, пришли люди из УСБ и попросили о помощи.
– Дальше не объясняй, – отмахнулся капитан. – С мальчишкой что?
– Да что там с ним, – пробормотал советник юстиции, глядя в пол. – Сломали бы, от показаний бы отказался. Дело бы несколько раз помотали – в область – обратно, потерялись бы доказательства. Потом и показания бы изменили… Развалить даже такое дело не так сложно. Главное, чтобы без огласки в СМИ. Достаточно рявкнуть на кого…
– Рявкалка не выросла еще, – презрительно проговорил Владислав и достал второй листок. – Видишь список? Кто из них?
– Не понял… – пролепетал советник юстиции.
– Ты меня еще раз не поймешь, твою дочь сорок гастарбайтеров трахать будут, ясно излагаю? – с улыбкой спросил капитан. – Кто из списка? Только не говори, что ты не знаешь, кто именно из уэсбэшников Ромашова крышевал.
– Вот этот, – ткнул пальцем Родион Акимович. – Это его бизнес.
– Ясно, – сделал отметку в блокноте Владислав, затем перевел взгляд на понурого собеседника. – Ладно, дерьмище, живи пока. Только одно знай – я теперь за тобой наблюдать буду. И я, заметь, не просто так буду наблюдать, ты будешь делать все, что я тебе скажу. Иначе… – Он ухмыльнулся и проговорил, указав на список: – У моего отдела индульгенция на таких, как ты. Не потому, что мы добрые и хорошие, а потому, что нас курирует человек, которого каждый день показывают по телевизору. И именно мне разрешено валить все это дерьмо без разбору. А этот список… – Он указал на листок. – Открою тайну, через полгода ни одного из них уже не будет в живых, так что пытаться меня переиграть или активизировать свои связи даже не пробуй. Просто сделай все по закону, ты меня понял?
