— Там моя мать, — объяснила Лара, — СергейКронецкий просил меня приехать.
— Понятно, проходите, — посторонилсяпарень, — только идите осторожно.
Лара оценила его предупреждение, как только они вошли вмастерскую. Заурядное в общем-то старое здание изнутри Айша Каримовнапревратила в шедевр дизайнерского искусства. Ее гордостью были огромныераздвижные зеркальные панели, которые во много раз увеличивали объем помещения.Искусное освещение и разнообразное напыление на отдельных фрагментах зеркалусиливали впечатление от огромного роскошного зала. Декоративные светильникитрех видов, роскошная драпировка стен заставляли присутствующих на время забытьо своих делах и с удовольствием разглядывать помещение. Со вкусом подобраннаямебель, разные элементы которой безупречно сочетались между собой, говорила отом, что человек попал не просто в очередную мастерскую художника-дизайнера, ак настоящему мастеру. Кроме того, Айша Каримовна часто меняла интерьер, заменяяодни элементы другими и передвигая зеркальные панели. Иногда Ларе казалось, чтоона попала в огромный калейдоскоп, где по мановению руки хозяйкистекляшки-предметы вмиг меняют свои места и образуют совсем иной узор.
Но теперь все это было в прошлом, так как в мастерской ониувидели полный разгром. Остатки гигантских панелей валялись на полу, открыввзгляду металлическую основу конструкции. Зеркальное крошево смешалось сосколками и обломками светильников, повсюду торчали разноцветные проводаподсветки. Разломанная мебель, растерзанные драпировки — словно орда вандаловнабросилась на беззащитную мастерскую и разгромила все, не оставив ни однойцелой вещи. Разбитые зеркальные панели открывали и лестницу, раньше хитроумноскрытую, которая вела на второй этаж. Там располагались личные комнаты Айши Каримовны.Именно там она принимала состоятельных клиентов и выполняла их заказы.
Лара уверенно двинулась к лестнице, стараясь не споткнутьсяо груды битого стекла. Наверху в одной из комнат она услышала голоса и жестомпоказала Максиму, что хочет идти туда. Говорить было трудно. После разгрома,который она увидела в мастерской, Ларе стало очень жаль свою мать. Пожалуй, вжизни матери были только две страсти, но обеим она отдавалась целиком, безостатка: работа в мастерской и молодые мужчины. Первое у нее забрали. Разбиливдребезги, разгромили до основания. Хватит ли теперь у нее сил, чтобывосстановить все это? Второе… Она лишилась и Виталия, любовницей которого быламного лет. Возможно, что мастерскую громили те же люди, что убили его. Лараподошла к двери и постаралась выровнять дыхание.
— Успокойся, — посоветовал тихонечко Максим,который не отставал от нее ни на шаг, — ты должна сейчас поддержать ее.
— Я понимаю, — ответила Лара, — спасибо, чтоне оставил меня. Мне было бы трудно одной увидеть этот кошмар.
— Я всегда буду рядом, — пообещал Максим.
— Спасибо, — еще раз поблагодарила Лара.
Она открыла дверь и вошла в комнату. Максим, верный кактень, последовал за ней. На пороге Лара остановилась. В когда-то уютной комнатене осталось ни одной целой вещи, здесь громили так же, как и в мастерской.Неужели можно так все изуродовать за каких-то несколько часов: диван,находившийся ранее у стены, теперь был сдвинут на середину комнаты. Возле негостоял Крон и еще какой-то человек.
— Мама, — позвала Лара, приближаясь к дивану.
— Коломбина, — удивленно прошептал человек рядом сКронецким, — мир тесен.
Лара не успела вспомнить, почему ей кажется знакомым этотвеснушчатый парень, все ее внимание было приковано к матери, которая лежала надиване. Лара осторожно приблизилась к ней. Все лицо Айши Каримовны было вбагровых кровоподтеках, одежда разорвана в клочья.
Она медленно открыла глаза и посмотрела на дочь. Ларуиспугал взгляд ее налитых кровью глаз.
— Явилась, — проговорила мать хриплым натужнымголосом, — прекрасно, полюбуйся теперь, что они сделали. Рада?
— Что ты, мама, — Лара протянула к ней руку, ноАйша Каримовна злобно дернулась.
— Не приближайся, мерзавка, это все из-за тебя!
— Прости, мама, — пробормотала Лара, — но яведь не знала… Я не думала, что они поедут к тебе.
— Не знала, — передразнила ее Айша Каримовна,приподнимаясь на диванных подушках, — откуда тебе знать, если ты всегдабыла как слепая курица. Из-за тебя его убили! Ненавижу тебя, проклятое отродье!
— Что ты говоришь, мама? — Слезы выступили наглазах у Лары. — Почему из-за меня? Я же ничего не знала!
Она хотела еще что-то добавить, но не могла вымолвить нислова. Она примчалась сюда, беспокоясь о матери, а та встречает ее такимисловами. И все из-за молодого любовника. Где же справедливость? Неужели он могбыть для нее дороже собственной дочери? Она смотрела на мать сквозь слезы, а танемного приподнялась на диване и, глядя в упор на Лару, продолжала выкрикиватьобвинения. Она не обращала внимания на присутствие посторонних, так же как и наумоляющий взгляд Лары.
— Конечно, — кричала она, — разве стал бы онтебя во что-то посвящать! Ты была только красивой куклой для удовлетворениямужских потребностей. Ну почему именно тебя он выбрал в жены?! А теперь егонет! Моего мальчика, моего сокровища, моего чудного верблюжонка. Разве ты моглапонять его? Разве ты могла дать то, что ему нужно?
— Прекрати, мама! — воскликнула Лара. — Яприехала сюда из-за тебя. Чтобы помочь тебе, а не для того, чтобы слушать весьэтот бред.
— Конечно, моя милая, мои чувства всегда казались тебебредом! — Айша Каримовна поднялась, придерживая на груди разорванноеплатье. — По-твоему, только молодые умеют любить, а те, кто немногостарше, могут только смотреть на них с завистью? Нет, дорогая доченька, это тыдолжна завидовать мне, потому что никогда не была способна на страсть. Ты всяпошла в своего отца, такая же холодная и бесчувственная. Нисколько не удивлюсь,если ты к тому же еще и фригидная.
— Перестань! Пожалуйста, перестань! — Лара прижалаладони к щекам. — Мы же здесь все-таки не одни.
— А, вспомнила о приличиях, — Айша Каримовнауперла руки в боки, — очень своевременно, но что же ты не вспоминала о нихраньше? Не разыгрывай теперь комедию, лицемерка.
— Нам лучше уйти, — сказал тихонько Максим. —Лара, мы можем прийти в другой раз.
— Кажется, парнишка подал голос, — процедила АйшаКаримовна, — конечно же, ты даже сюда явилась не одна. А Виталия, как японимаю, ты уже успела забыть? Ты ведь никогда не любила его, дрянь! И не успелопройти даже пары месяцев со дня его смерти, как ты уже трахаешься с другими.Давай, надейся, что его не убьют незадолго до вашей свадьбы, тогда, может быть,став женой, ты почувствуешь себя по-настоящему полноценной!
— Да, мне лучше уйти, — вызывающе громким голосомсказала Лара, — а ты права, я действительно его не любила. На меня простокакое-то затмение нашло, если я хотела выйти замуж за этого подонка. Какговорят, все к лучшему.
