Я перевернулась на бок и прикрыла глаза, рассчитывая немного отдохнуть.
Мне снился сон — еще более странный, чем всегда.
Я стояла в саду, который появлялся в моих сновидениях уже несколько раз, но на сей раз ни Дениса, ни человека, похожего на него, не было рядом со мной.
Зато я видела женщину. Солнце, пылавшее у нее за спиной, подсвечивало черные волосы, трепетавшие на ветру. Она была похожа на меня — но в то же время взрослей и… сильней. Наверное, я могла бы когда-нибудь стать такой. А может быть — никогда.
— Ты слишком боишься самой себя, — сказала она, будто отвечая на мою невысказанную мысль, — пока не поверишь в себя — не сможешь поверить в него.
«В кого — в него?» — хотела спросить я, хотя ответ знала и так. Только один мужчина мог объединять меня и ее.
Однако она не стала ждать вопроса и протянула мне руку — и я протянула свою ей в ответ.
— Идем, — сказала женщина и потянула меня за собой. По аллеям, мимо поросших пронзительно ярким зеленым кустарником каменистых холмов. Мы миновали один поворот, затем другой и остановились на берегу ручья, сбегавшего с небольшого уступа.
Женщина зачерпнула воду из ручья и протянула ко мне свои сложенные чашей руки.
— Это твоя судьба, — сказала она, — испей ее.
Я колебалась, хотя чувствовала, что правильнее сделать именно так. Ее руки — это мои руки. Они никогда не причинят мне вреда.
— Ты не сможешь ее избежать. Код крови ведет тебя, как течение реки ведет плот. Следуй зову внутри себя.
— И что будет тогда? — спросила я. — если я ничего не могу избежать — какая разница, буду я сопротивляться или нет.
Женщина смотрела на меня. Лицо ее не выражало ничего, но в глазах — таких же серых, как мои — мне почудилась грустная улыбка.
— Ты будешь жить. Ты будешь едина с собой. А поменять — нет, ты не сможешь ничего.
Я склонилась к ее ладоням, намереваясь принять ее дар, и замерла, чувствуя, что утопаю в этой воде.
Я видела ночь и устеленный шкурами пол шатра. И саму себя — а может быть, ее, потому что женщина, которую я видела, была слишком красива, чтобы быть мной. Она сидела поверх бедер мужчины обнаженная, и я видела в темноте его глаза — черные, горящие волчьим огнем.
Ее волосы взметнулись вверх, острие кинжала блеснуло в свете костра — и я открыла глаза.
— Спи, — рука Сергея легла мне на плечо, но я с трудом представляла, что смогу сейчас уснуть.
Смотрела перед собой на качавшуюся в окне верхушку дерева и боялась закрыть глаза, потому что все еще видела тонущее в полумраке лицо Дениса, его глаза, устремленные на сверкающий серебром нож.
Я подтянула к себе колени и спрятала в них лицо.
— Я хочу домой, — прошептала я.
— Домой нельзя.
— Почему ты меня увел?..
Сергей долго молчал, пока я не решилась все же поднять голову и посмотреть на него.
— Я боялся за тебя, — нехотя сказал он, — не надо тебе в это лезть, Диана. Руслан не прав. Все эти предсказания и пророчества — ерунда. Они просто убьют тебя, вот и все. Ты же ничего не можешь поделать в схватке. Это подло — выпускать волчиц впереди себя.
Я молчала. Смотреть на него не было никаких сил, и я снова отвернулась к окну.
— А куда я денусь? — спросила я. — Такое чувство, что меня всюду найдут. Я не хотела рассказывать… Но там, в кафе, пока тебя не было, ко мне подсел человек. Или, скорее, волк. Он сказал, что знает моего бывшего, ну, Романа…
Сергей мгновенно стиснул мои плечи и развернул лицом к себе, в глазах его запылал огонь.
— Что он сказал?
Я сглотнула и попыталась вывернуться. Он тут же ослабил хватку и погладил меня по пострадавшему плечу.
— Прости. Это важно. Ничего не выйдет, если ты будешь что-то от нас скрывать.
— Он мне угрожал. Так и сказал: если расскажу вам, они меня убьют.
— Он сказал: кто — они?
— Нет. Я и пыталась спросить об этом у тебя.
— Что еще он сказал?
— Сказал, чтобы я не приближалась к Денису.
Я помолчала и добавила:
— Он и раньше мне писал. Ну, или кто-то из них. От имени Романа. И фотку куска мяса прислал, — я поежилась, — псих.
— Что он хотел тогда?
— Того же. Он сказал, что мы… или я… не помню. Что мы ответим за его смерть. Кажется, так.
Сергей мрачно и задумчиво смотрел на меня.
— Тебе надо уехать, — твердо сказал он наконец.
— Я не могу уехать! Тут мой дом!
— Вернешься, когда все уляжется. Осталось немного… Пара недель, может, месяц — и мы все решим. На работе тебя будут искать?
— Нет, но… Господи, да я на два шага отойти от тебя теперь боюсь! И вообще, кто напал на меня в последний раз? Это ведь был на Денис!
— Кто-то из его стаи, судя по белым полосам. Скорее всего кто-то, кто его обратил.
Я широко раскрывшимися глазами смотрела на него.
— To есть так выглядят они все? To есть, Романа, может быть, убил не он?
— Может быть, и нет, — нехотя признал Сергей, — может быть, просто отдал приказ.
Все.
Я уронила голову на подушки и уставилась в потолок.
— Я сделаю чай, — сказал тем временем Сергей.
— У меня твой чай скоро колом в горле встанет.
— Еще я умею омлет. Сделать?
— Нет
Сергей вышел на кухню, а я осталась лежать — и лежала так несколько минут, пока меня не осенил вопрос, который следовало задать, едва мы вошли.
— Сереж! — позвала я, но, так и не получив ответа, села и опустила ноги на пол. Оказалось, за время моего сна мокрое полотенце сменил плед, и теперь я закуталась в него.
На кухне продолжали звенеть посудой, и, поднявшись, я пошлепала по полу — на удивление чистому для холостяцкой берлоги — следом за ним.
— А кто здесь живет?
Сергей едва заметно обернулся через плечо.
— Я, а что?
Я оглядела чеканки на свободной кухонной стене, неплохой, хотя и потрепанный, кухонный гарнитур, такой же стол и небольшой кухонный диванчик в углу.
— И, судя по всему, давно.
Сергей кивнул.
— Десять-пятнадцать лет. Родители оставили квартиру… — он умолк.
Я сглотнула после последнего признания, не решаясь продолжать допрос, но все- таки решила спросить:
— А где же мы были раньше?
Сергей повел плечом и усмехнулся.
— Просто хата стаи. Там собираемся, если нужно поболтать, можно перекантоваться пару дней, если некуда пойти, или гостя разместить.
