Это пугало Кору больше всего. Они были реальны, и они могли достать ее семью.
48
Следующим утром она стояла у порога спиритического салона. Пожилая шаманка закатила глаза, но пустила ее внутрь, оставив очередного посетителя в соседней комнате. Саму же Кору отвела на кухню.
− Не истери, − приказала она, когда та начала сбивчиво причитать. − Эмоции делу не помогут. Глубоко вдохни и объясни еще раз: что опять стряслось?
И Кора рассказала. Сначала о сне, где она была пожилым владельцем кинотеатра, потом о разрушающей Чеховск отраве, распространившейся вместе с инфекцией по городу, и, наконец, завершила все диалогом на кладбище. Под конец она так довела себя, что едва не расплакалась.
− Вы мне не верите? − спросила Кора после длительного молчания.
Та покачала головой:
− Да нет. Скорее скучаю по денькам, когда самой страшной проблемой в моей жизни был недовольный клиент, которому не помог приворот на успех.
− Простите за это. Я не знала к кому еще пойти. Вчерашний день был худшим в моей жизни. Мы сидели за соседним столом, и никто из окружающих не замечал, что среди нас эти твари. А ведь из людей в прямом смысле утекала жизнь. К концу банкета некоторых даже увезла скорая. А эти… они в открытую веселились!
− Не вини себя. Судьбу не провести. Она сделает все, чтобы столкнуть нужных людей, да и нелюдей, лбами и направить их по проторенному пути.
− Зачем? Я и так сделала многое, но стоит чему-то прийти в порядок, как возникает новая беда!
− Облачным человеком не становятся сразу. Невзгоды и сражения перерождают в него.
− Да я даже не понимаю, что это значит!
− Тебе и не надо понимать. Тут смысла не больше, чем в появлении на свет. Ты просто рождаешься и идешь дальше, не задавая вопросы «Зачем?» и «Почему я?». Оставь их «на потом». Сейчас ты должна понять, как изгнать абаасов из нашего города.
При звуках неизвестного слова что-то всколыхнулось в душе. Оно не было верным в полном своем значении, но этого и не требовалось. Настоящее имя существ настолько сложнопроизносимо и неприятно для слуха, что, казалось, порождением давно утраченного нечеловеческого языка. Кора слышала его в мыслях жмора. Он боялся пришествия этих существ и ждал его.
− Ваш народ уже сталкивался с подобным?
− В легендах их описывают, как огромных, одноглазых и одноруких тварей. Людоедов и пожирателей кут.
«Исчезнувшие призраки. Они добрались до них, а я еще не верила», − с отчетливой ясностью подумала Кора.
− Абаасы живут кланами. Где один, там и остальные его члены. Еще они любят проникать в людские семьи. Внушат, мол, что дальняя родня и поселяются рядом, поближе к еде. Обычный человек и не заметит, что что-то не так, пока его близкие не начнут умирать.
− Так как раскрыть им глаза? Эти твари ведь не остановятся!
− Никак, − Саяра опустила тяжелые веки и вздохнула. − Шаманы древности может и смогли бы найти выход, да только не осталось ни одного. Все перевелись.
Молодой парень, пришедший в салон за советом, недовольно кашлянул за стеной. Кора поняла, что ее время заканчивается.
− Послушай меня, дитя. Я не знаю, кто поставил тебя на этот путь и по силам ли он тебе, но лишь ты одна способна отличить абааса от человека. Ты связана с великой силой, которую тебе даровали для защиты мира мертвых.
− Мне снова все делать одной? − Кора отчаянно посмотрела на шаманку. Та криво усмехнулась:
− Пока с тобой хранитель, ты не одна. Попробуй спросить духов предков, как быть с новой бедой. Призови тех, кто стоит выше всех нас, пусть держат ответ за содеянное.
− Но раньше у меня не получалось камлать. Ни вверх, ни вниз − никуда вообще!
− Так раньше от этого и не зависела твоя жизнь, − в пожелтевших глазах наставницы отчетливо читалась грусть и сожаление. − Теперь все получится. Просто найди подходящее место, где тебя никто не будет отвлекать.
Что ж, кажется, у Коры было одно подходящее.
49
Солнце жгло в затылок. Оно словно пыталось наверстать упущенное, вываливая на истощенный абаасами Чеховск последние остатки тепла перед тем, как полностью уступить место промозглой осенней тоске.
Разрушенный домик у леса подошел идеально. Кора чувствовала это. Ощущала каждой напряженной клеткой. Здесь не было слышно проезжающих по дорогам машин, их шум заменили напевы неизвестной птицы, а ближайшее жилое здание казалось пустым. Куда более пустым, чем сами развалины, впитавшие в себя дух природы и пропустившие сквозь бетон зеленые ростки.
Прежде чем здесь устроиться, Кора сходила к пролому, ведущему в подвал. Внутри было темно и пусто. Никакого свиста. Существа, населявшие его, взяли перерыв или, быть может, просто не хотели показываться на глаза. Ну и пусть!
Она вернулась и села на камень в центре поредевшего океана травы. Его поверхность была вылизанной, очень теплой. Кора поджала под себя ноги и сосредоточилась.
Каким образом булыжник мог попасть внутрь развалившегося здания? Его перетащили сюда?
Зачем?
Нет, не о том думаешь. Соберись.
Она глубоко вдохнула. Для погружения требовалась невероятная концентрация. Кора достала бубен, проверила целостность рисунков-рун на коже (их наброски нашлись в интернете), поправила косичку у виска. В нее была вплетена цепочка с серебряным кулоном − подарком Лизы на пятнадцатый день рождения.
Косичка должна исполнить роль якоря. Той самой штуки, которая вернет Кору в тело, если она слишком увлечется или потеряет ориентир.
Пора приступать к камланию.
Она сосредоточилась на внутренних ощущениях. Реальный мир должен был раствориться. Пусть исчезнут всевозможные ощущения − приятные касания солнечных лучей, легкий ветер, звуки леса за каменной перегородкой. Остается лишь ее собственное Я. Неразделимое и вечное, как хаос.
Надо лишь его обуздать. Отделить от всего, что тянуло вниз, и сделать легче цветка одуванчика.
Первые удары. Танцует змея.
Затем − ее сменяет ворон.
Последним приходит тигр. Его поступь легка, но смертоносна.
Удары сыплются без остановки, пульс реагирует и, как кажется Коре, даже подстраивается под них. Сердце сейчас похоже на горячий камень, точно такой же, как и тот, на котором она сидит.
Привычной целостности нет. Есть слои.
Она судорожно вздохнула и открыла глаза, чувствуя слабость во всем теле. Вокруг разочаровывающий пейзаж. Ничего не изменилось: высокую, но уже пожухшую траву ласкает ветер, а небо над головой привычного голубого цвета.
