Когда рыбный промысел в этих краях сошел на нет, Хенки весьма своеобразно распорядился наследством, оставленным ему отцом-китобоем, — он купил несколько пустующих складов в Трущобах и заселил их городскими отщепенцами. В своем жилище он разместил огромную библиотеку и коллекцию собственных картин, изображавших преимущественно прекрасных женщин. Полотна Хенки прямо дышали, но не жизнью, а скорее животной страстью и непристойностью.
Страшный скандал разразился, когда Хенки нарисовал на стене одного из складов обнаженных членов городского совета, проиллюстрировав на их примере различные степени опьянения. Однако по-настоящему дурную славу ему принесло загадочное происшествие с исчезновением трупа. После кончины своего непутевого дружка Джона Бриелло, не имевшего ни кола, ни двора, ни даже определенного возраста, Хенки мумифицировал его тело, сославшись при этом на предсмертную волю усопшего.
Он держал тело в своей студии, но когда местные власти, пронюхав о выходке художника, выслали к нему полицейских, те ничего не нашли: труп пропал без следа.
Дензил искренне восхищался мастерством Вэйла, отдавая должное его таланту, но не мог провести в его обществе и нескольких минут: по его мнению, Хенки был вонючим, грубым, отвратительным задирой.
— Просто ты его плохо знаешь, — заявил Топин.
— И ничуть об этом не жалею.
— Он может нам помочь, — настаивал Топин.
— Ты бы еще попросил помощи у Вдовы Пендер.
— Хенки тоже обладает некоторыми из приписываемых ей способностей! — выпалил Топин.
Дензил закатил глаза:
— Он что — гадает на стеклянном шаре?
— Бери выше: он умеет разговаривать с мертвыми.
— Да ты точно спятил!
Топин поднялся с парапета и принялся нарочито нетерпеливо отряхивать одежду.
— Это полнейшая чушь! — добавил Дензил.
Топин между тем внимательно осмотрел свои ногти и, вытащив из кармана перочинный ножик, начал чистить их.
— Это напрасная трата времени, — простонал Дензил, уже не так уверенно.
Топин обратил лицо к заливу и стал насвистывать непристойную песенку. Дензил вздохнул:
— Я знаю, что совершаю глупость.
Топин развернулся и похлопал его по плечу:
— Не падай духом, старина. Оптимизм способен творить чудеса. Если бы только люди поняли, какая в нем заключается…
Дензил поправил очки, явно намеревавшиеся свалиться с кончика носа.
— Не мог бы ты закончить побыстрее?
— … сила… — Топин усмехнулся. — Ты не пожалеешь.
— Я уже об этом жалею, — пробормотал Дензил, вслед за Топином направляясь в сторону складов Хенки.
Им открыла дверь сногшибательная брюнетка в простыне, под которой, судя по всему, ничего не было. Дензил узнал женщину и очень удивился: это была Лиззи Снелл, секретарь мэра.
— Привет, Бренджи, — сказала она. — Здравствуйте, мистер Госсип. Что привело вас сюда посреди ночи?
— Хенки еще не спит? — поинтересовался Топин.
Лиззи покраснела:
— Не спал, когда я поднималась с постели.
— Он может принять нас?
— Сейчас спрошу. Проходите.
Она закрыла входную дверь и нырнула в лабиринт из книжных шкафов, оставив гостей любоваться огромной картиной, на которой уже никакая простыня не скрывала великолепных форм роскошной брюнетки.
— Прекрасно, — выдохнул Топин.
— Да, — согласился Дензил, бросив беглый взгляд, и поспешно схватился за лежащую на столе рукопись в надежде скрыть свое смущение. — Хенки очень талантлив.
— Я имел в виду Лиззи, — рассмеялся Топин.
Дензил прочел название рукописи — «Физическая и духовная забота о пенисе. Исследование Хедрика Вэйла» — и быстро швырнул ее обратно на стол.
«Какая долгая ночь!» — подумал он.
— Может, нам уйти? — предложил он Топину. — Неловко, что мы побеспокоили Хенки в такой момент…
— Уйти? — послышался глубокий бас. — Черт побери, вы же только что пришли!
Дензил захлопал глазами: на мгновение ему почудилось, что из-за книжных шкафов, за которыми недавно исчезла Лиззи, вывалился медведь, однако это оказался хозяин собственной персоной — все три сотни фунтов, завернутые в медвежью шкуру. Лиззи, теперь уже облаченная в свободный восточный халат, выглядывала из-за его плеча.
— Чаю? — предложила она.
— Или чего-нибудь покрепче? — проревел Хенки. Его голос, с ужасом вспомнил Дензил, отчаянно борясь с желанием заткнуть уши, всегда был таким громким.
— Чаю я выпью с удовольствием, — ответил он. — Правда, с удовольствием.
— А мне чего-нибудь покрепче, — попросил Топин.
Спустя полчаса все четверо сидели в дальнем конце склада, переоборудованном под кухню. Лиззи и Дензил пили по второй чашке чая, Топин и Хенки потягивали виски, и Дензил уже давно потерял счет наполняемым стаканам. К этому времени философ и художник успели обменяться последними новостями, и наконец речь зашла о деле.
— Вдова Пендер никогда мне не нравилась! — воскликнула Лиззи. — Ее хлебом не корми — дай только пожаловаться на что-нибудь в полицию.
— Она спелась с этим паршивцем Тремером, — подхватил Хенки. — Чертов безмозглый полицейский!
— У тебя снова была с ним стычка? — спросил Топин.
Хенки мрачно кивнул:
— Лучше не напоминай.
«Да, не надо», — мысленно взмолился Дензил. К счастью, Хенки не стал ничего рассказывать. Немного помолчав, он обратился к Дензилу.
— Бренджи совершенно прав, — сказал он. — Сегодня ночью в воздухе воняет магией.
«И немытыми телами», — добавил про себя Дензил, задумчиво глядя на Лиззи: как она может спать с этим человеком?
— Но думаю, мы все-таки сумеем вам помочь, — добавил Хенки.
— Вот видишь! — торжествующе улыбнулся Дензилу Топин.
— Ив чем именно будет заключаться ваша помощь? — поинтересовался Дензил.
— Ну, точнее, не моя, а Бриелло.
Дензил подпрыгнул на стуле:
— Прошу прощения?
— Моего друга Джона Бриелло.
— Мертвого Джона Бриелло?
— А какого же еще?
Дензил бросил красноречивый взгляд на Топина:
— Кажется, нам и вправду пора.
— Не судите сгоряча о том, чего не знаете, — предостерег его Хенки.
— Мертвецы молчат, — твердо заявил Дензил. — В отличие от виски.
Лицо Хенки потемнело.
— Вы что, называете меня лжецом?
