– Сегодня утром я вернулся в гостиницу в Рипдале и решил не ждать отплытия парохода – это задержало бы меня еще на два дня. Нанял ландо, взял палатку, преодолел перевал и ближе к сумеркам добрался до Тордендаля. Поставил палатку на берегу озера и отправился искать вас. В доме вас не оказалось. Тут я услышал крик с чердака…
Бет вошла в дом первая и выкрутила фитиль лампы до конца, чтобы дать больше света. Колин смотрел на ее растрепанные волосы, порванное платье, поцарапанные руки, и волна нежности нахлынула на него. Он пожалел, что упомянул про палатку: не сделай он этого, ей ничего бы не оставалось, как предложить ему приют в доме.
– Я скучал по вас. Бет, – сказал он хрипло.
Она взглянула на Колина, но мысли ее были далеко. Бет испытывала неловкость оттого, что не могла ответить ему тем же признанием.
– Да? – спросила она отсутствующим тоном. – Как мило…
«Мило!» К черту! Он видел, что она о нем не думала, разве что когда писала письма, включая последнее, в котором отказалась приехать, сославшись на работу. Тогда он был зол и обижен и решил порвать с ней отношения, порыбачить еще немного и уехать домой. Но все откладывал решительный шаг. Наступил сезон охоты, он убил лося, оленя, куропатку и разную другую дичь. Колин знал, что просто всеми способами затягивает время, выжидая, когда цветы отцветут и она сможет уехать из Тордендаля, он заедет за ней и они вместе отправятся в Англию.
– Закончили работу? – спросил он, рассматривая разложенные на столе рисунки.
– Если бы так… – Бет стоило больших усилий взять себя в руки. Она оставалась во власти пережитого. Голос все еще звучал испуганно.
– Что вы искали на чердаке ночью? У вас было достаточно времени, чтобы сделать это днем.
Она не ответила, достала из буфета кларет и два бокала. Руки дрожали. Один бокал упал, когда она ставила его на стол.
– Завтра придется пойти туда снова, – сказала Бет, словно размышляя вслух, – надо посмотреть, что я там натворила.
Бет замолчала и прислушалась:
– Кто-то поднимается на галерею!
Она стремглав бросилась к выходу, распахнула дверь и выскочила на крыльцо. Колин, заразившийся ее волнением, выбежал вслед.
Бет вскрикнула. Испуганная маленькая девочка в ночной рубашке отчаянно дергала дверь чердака.
– Джулиана! – Бет бегом одолела ступени.
Джулиана истерически разрыдалась и повисла на шее Бет. Колин узнал девочку, которая была с Бет на пристани в первый его приезд. Бет бережно держала ее на руках, спускаясь по лестнице.
– Она, наверное, услышала мой крик в Нилсгаарде. Я должна отнести ее домой. Не ждите меня, я могу задержаться. Спокойной ночи, увидимся утром!
Закутав Джулиану шалью, Бет понесла ребенка через лес. Колин понял, что про него забыли. Он тяжело вздохнул. А он-то надеялся на теплый прием… Все же странно, что Бет поднялась на чердак в темноте. Он вспомнил, что слышал раньше о старом доме. Не иначе как она вообразила, что слухи о призраке имеют основания, и отправилась на поиски. Боже! Интеллигентная, образованная молодая женщина, независимая и современная… Кто бы мог подумать! Надо помочь ей завтра в экспедиции на чердак и постараться понять, что она делала там ночью. И почему ребенок тоже сразу устремился туда? Ведь в окне внизу горел свет. Мучаясь загадками, он направился к палатке.
В Нилсгаарде Джулианы еще не хватились. Бет прошла через застекленную дверь в веранды, неся ребенка на руках. В холле и библиотеке горел свет. Пауль сидел в качалке, читал книгу. Напротив устроилась Анна с вышиванием.
– Пауль, – позвала Бет.
Он поднял голову, увидел Бет и ребенка в одной ночной рубашке, закутанного в шаль, из-под которой торчали босые ножки, и, вскочив, бросился к ним:
– Что случилось?
Бет пыталась успокоить его:
– Джулиана искала меня в Доме у Черного Залива. Все в порядке!
Затем Бет кратко рассказала о походе на чердак. Пауль взял Джулиану на руки, Анна подошла и встала рядом с ним, словно заявляя свое право на равное с хозяином положение в доме.
– Вы говорите, что она сразу бросилась на чердак, хотя он был уже закрыт?
Бет кивнула, зная, что они думают об одном и том же. Ее крик, должно быть, пробудил в Джулиане воспоминания, вызвал какие-то ассоциации с той роковой ночью. Анна, наблюдая за Бет и Паулем, пришла к тому же заключению.
– Наверное, что-то вспомнила! – произнесла она, убирая со лба ребенка прядь волос. Девочка крепко спала.
– Надеюсь, что не все подробности трагедии, – сказала Бет, видя, что Пауль пришел в отчаяние от мысли, высказанной Анной. – Джулиана проделала тот же путь, что и в ту ночь, но на этот раз она искала меня. А когда увидела, то бросилась мне на шею, словно уже не надеялась застать в живых. – Бет погладила головку ребенка. – Она спокойно спит. Утром ей все это покажется сном.
– Я уложу ее в постель, – предложила Анна.
Пауль передал ей ребенка, она понесла его наверх.
– Я провожу вас до дома, – сказал Пауль, беря Бет за локоть.
По дороге к Дому у Черного Залива они снова обсуждали происшествие. На берегу озера стояла палатка Колина, ее можно было видеть сквозь деревья. Они подумали, что Колин уже спит, но ошиблись: он все же решил подождать возвращения Бет и сидел на ступеньках.
– Хотел удостовериться, что вы с ребенком благополучно добрались, – сказал он.
– Очень учтиво с вашей стороны, – ответила Бет. – Я ведь хотела предложить вам вина, извините, что все так нехорошо получилось. Всем нам надо немного расслабиться.
Бет пригласила мужчин зайти в дом и была рада, что они согласились, ибо, к ужасу своему, заметила, что двери встроенной кровати настежь распахнуты. Оба гостя дружно принялись за работу и вскоре накрепко закрыли шкаф. Тем временем Бет дрожащей рукой разливала по бокалам вино.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Утром Колин пришел с одолженной у кого-то лестницей.
– Я подумал, что если вы хотите тщательно осмотреть чердак, то следует открыть ставни на окне со стороны, противоположной галерее. Это даст больше света, чем лишняя лампа.
Бет поблагодарила Калина за удачную подсказку и стала наблюдать, как он взбирается по перекладинам к верхнему окну. День выдался ветреный, полы его сюртука развевались при подъеме. Он легко отворил ставни. Окна оказались незапертыми изнутри и тоже открылись без усилий.
– Теперь там будет светлее и легче дышать! – прокричал он.
Бет отметила про себя, что он тоже почувствовал удушливую атмосферу чердака. Они вошли на чердак, оставив дверь открытой, окна давали достаточное освещение, сквозняк гулял по помещению, кружа в воздухе разбросанную бумагу и надувая парусом паутину. Посреди всего этого развала громоздилась груда старой мебели, рухнувшей ночью. Какое счастье, подумала Бет, что она вообще смогла выбраться отсюда живой!
