Встречали нас не как дорогих гостей, скорее как захватчиков и страшный врагов. И это было странно очень. У Медного царя вся дружина под рукой была, у Кощей только два Змея, но нас даже не думали хватать. Выслушали, согласились со всем и даже Ивана из вражьих рук вырывались не стали, позволив Тугарину его так на плече и таскать по всему дворцу.
Стерпели даже, когда Змей небрежно царевича на ковер сбросил, в отведенной для нашего комфортного ожидания комнате.
Нас выслушали, покивали, за отцом моим послали пообещав, что непременно согласия на свадьбу от князя добудут. И оставили отдыхать.
— Отец только к ночи прибудет, — заметила я, нервно растирая руки. Сколько раз я уже пожалеть успела о глупом, ведном требовании — не счесть. Но с другой стороны, откуда ж мне было знать, что Кощей без дружины своей клыкастой свататься поедет?
— Подождем. — беспечно пожал плечами Горыныч, обернувшись к своему государю за поддержкой. — Верно говорю?
— Верно, — согласился тот, рассеянно гладя в окно. С приятным удивлением он разглядывал простой. Человеческий город.
— Может освободим? — предложила я, выразительно указав на Ивана.
— Как-нибудь позже, — пообещал Тугарин.
Прибытия князя я дождалась с трудом, впрочем, царевичу было еще хуже, развязать его Змеи сподобились лишь ближе к вечеру.
Впрочем, повидаться с отцом мне толком и не дали. Показали меня ему, покрутили, заверили, что я цела, здорова и хорошо питают. И все. Только смотреть, руками не трогать и верить на слово каким-то сомнительным типам…
Князю пришлось верить.
О чем Кощей разговаривал с моим отцом, как убеждал, подкупал или шантажировал — я не знала. Не допустили меня до серьезного разговора, оставили с Иваном под приглядом Горыныча.
И только ближе к полуночи меня вновь вывели к отцу, со словами:
— Попрощайся, милая.
И пока я переваривала ласковое обращение, князю Кощей выдал совершенно возмутительное:
— На свадьбу вас не приглашаю, едва ли вы решителсь приехать, но обещаю, после рождения первенца мы вас обязательно навестим.
— Кощей, — попыталась возмутиться я, но была проигнорирована.
— Обнимите дочь на прощание, если желаете. Я не запрещаю, — сказал он, делая вид, что не замечает моего выразительного взгляда.
Ну вот кто себя так ведет? А после удивляются отчего это их люди недолюбливают?
Действительно, было бы с чего…тфу!
— В какую же беду ты угодила, Васенька, — прошептал отец, крепко меня обнимая. Я чувствовала пристальный взгляд Кощея и понимала, что отец его тоже чувствует, но не поддается.
— Нормально. Это они еще не знают, какую напасть себе на головы накликали, — пробормотала я, уткнувшись в пропахшее свежим мятным духом плечо. Мама любила запах мяты, у нас в доме она везде висела и все домашние уже давно ею пропахли…наверное, когда-то и я так же пахла, а потом все домашнее из меня просто выветрилось. — Я тебя обязательно зимой навещу, на Настькино рождения приеду. Обещаю.
— Этот разве ж отпустит? — проворчал отец с горечью.
Я покосилась на Кощея. Он стоял, смотрел и, я была в том уверена, все слышал, а перехватив мой взгляд лишь едва заметно кивнул.
— Куда ж он денется, — нагло ответила я и совсем не ожидала, услышать тихое:
— Не уберег я тебя.
Ну в самом деле, будто я уже почти покойница и меня вот-вот в могилу положат…
— Зимой свидимся, — с нажимом повторила я. — Не скучайте без меня.
Комнату и отца покидала не оглядываясь, слыша легкие шаги нечисти за спиной и почти ничего не видя впереди, от застилавших глаза слез. Шмыгнуть носом и жалобно вздохнуть позволила себе лишь на улице.
— Василиса, — тут же с укором отозвался Кощей, — почему у меня такое чувство, будто я на казнь тебя веду?
Я не знала что ему ответить, потому шмыгнула еще раз.
— Если тебя это утешит, князь долго отдавать тебя не хотел, — сказал Кощей. Надеялся, видать, что меня это действительно утешит, а мне после слов его плакать только сильнее захотелось.
Тугарин счел своим долгом добавить:
— Покуда царь не надавил упрямился.
— Замолчите, пожалуйста, — попросила я, едва сдерживая рыдания. Спаслась лишь мыслью о том, что зимой я еще их всех увижу.
Кощей обещал.
Глава 12. О достойном наказании и неуместном прощении
И повозка, и кони, и даже ворон, ждали нас там, где их оставили поутру. Никто не осмелился приблизиться к Кощеевой собственности.
Кони, не расседланные, не накормленные, не вычещенные, выглядели вполне довольными жизнью. И ворон приветливо каркнул, встречая нас все так же сидя на облучке.
Я не удивлялась.
И даже когда в ворота влетел всадник в дорожном костюме и плаще цветов Десятого государства — синего и белого, я упрямо не удивлялась.
Ну в самом деле, ничуть не удивительное же явление совершенно не неожиданной персоны.
А когда Кощей поравнялся со мной и зачем-то придержал за руку, выступая вперед, спорить не стала и даже за спину его спряталась на всякий случай. Потому что не было у меня опыта общения с разъяренными, злыми ведьмами, зато у Кощея имелся. Пусть печальный и закончившийся его смертью, но хоть какой-то.
Моревна была в ярости. Она стремительно спрыгнула с коня, отчего длинные ее волосы, удерживаемые лишь очельем, красиво взметнулись в воздух и засияли жидким золотом в отсветах огней, щедро освещавших дворцовую площадь. Красота царицы издалека казалась безупречной, вблизи — увядающей.
Налетев на нас золотым вихрем, Марья резко замерла на расстоянии трех шагов, будто в невидимую преграду уперлась.
— Ты… — прохрипела она, с горячей ненавистью глядя почему-то на меня. — Ты поплатишься!
— Нет у нее перед тобой долгов, чтобы их закрывать, — холодно ответил Кощей и в голосе его, в закаменевших плечах и прямой спина мне виделся тот, прежний, еще проклятый царь Тринадцатого государства. Обокраденный и от того бедный на эмоции. — Но свой передо мной дог, вижу, ты платишь исправно.
— Не думал, что обряд в две стороны работает, — хмыкнул Тугарин, вставший по правую сторону от меня, на шаг позади Кощей, — приятно удивлен.
— Так не может быть, — прошипела Марья, выискивая на моем лице подтверждение ее надежд, — не должно. Это нечестно!
— Тебе ли говорить о честности? — зло спросил Горыныч, по примеру брата, он остановился по левую от меня сторону.
Единственное, что я сейчас понимала: снятое с Кощея проклятие как-то навредило Моревне. А как, почему, и что теперь будет — вопросы, на которые ответа у меня не было…
