Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
— Па!
— Футбол смотрит, — пояснила мама.
— Па! Ты мне ключи и документы дай, и я поеду! — крикнула еще раз Лена.
Папа вышел в прихожую.
— Чуть гол нашим не забили! Привет, дочь, — обнял, поцеловал, сунул ключи и документы в руки. — Мать права, куда ты на ночь-то глядя!
— Да дела! Я на пару дней машину возьму! Все, пока, пока!
Выскочила за дверь и, не дожидаясь лифта, побежала по лестнице.
— Лена! — вдогонку ей кричала с площадки мама. — Пальто это больше не носи! И приезжайте в выходные следующие с Василием!
Лена не ответила, силы на лицедейство кончились.
Почему-то ей хотелось как можно скорее уехать от родительского дома и из этого района, где прошло ее детство, и она гнала, не думая куда! Оказавшись в центре, сбросила скорость, а вскоре и совсем остановилась, заняв место отъезжающей перед ней от «Елисеевского» машины. Выключила мотор, откинулась на сиденье.
Что дальше?
Она не могла никому рассказать, что болело, выло в ней сейчас, никому передать чувство вины, выворачивающее ей все внутренности! Вины и боли, скопившейся в душе!
Никто не знал! Вся мера ей одной досталась, и она ее несет не делясь!
Она прикрыла глаза и потерла лицо ладонью. Она сможет загнать это поглубже и будет жить дальше, как жила до сих пор! Ведь жила же, справлялась?
Нет, подумала безысходно, теперь потрудней придется — вины прибавилось.
Лена открыла глаза и посмотрела на светящуюся вывеску магазина. Подумав, выбралась из машины и пошла купить сигарет.
Она не курила вообще.
Но случались в Лениной жизни моменты, когда сигарета спасала от шока. Иным помогает водка или спирт — ей нет!
Как тогда, в Афганистане, они стояли час на одном месте, боясь пошевелиться, когда проводник и сопровождавший их группу представитель одного из кланов договаривались с талибами, контролирующими этот участок дороги. Они громко переговаривались на своем гортанном языке, а талибы, человек двадцать, сидели на корточках вокруг Ленки и мужиков, держа «Калашниковы» между ног, и смотрели на нее, презрительно улыбаясь.
— И что нам светит? — шепотом спросила она у Мишки, корреспондента НТВ, к группе которого присоединилась в этой командировке.
— Это смотря какое настроение у их командира. Могут пропустить или развернуть, могут в плен взять, а самое простое — постреляют спокойно.
И до последней минуты, когда уже шли к импровизированному шлагбауму из бревна и двух ящиков, они не знали, что их ожидает. А когда отъехали, не веря до конца, что их пропустили, Мишка сунул Лене сигарету в руку:
— Покури, полегчает.
Или, когда Ленка так и не отпустила ментовского начальника, в коридоре догнала и задала свои неприятные вопросы и, довольная, сбегала по лестнице, у нее на глазах взорвалась их машина! Лена не дошла до нее метров десять, и это спасло их всех. Потому что водитель с фотографом ждали ее, прячась от жары в хилом тенечке одинокого клена, недалеко от машины.
И кто-то из них сунул Лене, сидевшей на тротуарном бордюре, зажженную сигарету:
— Покури, Ленка, отпустит!
И тогда, на темной чеченской дороге, когда спецназовцы подняли их с влажного, холодного, растрескавшегося асфальта, обложив трехэтажным матом, и один из них, прикурив, сунул ей в пальцы сигарету.
— Покури, сестричка, — посоветовал. — Пройдет!
Сейчас ей тоже надо было, чтобы отпустило и прошло.
Ленка вернулась в машину, забыв покурить, сидела и, ничего не видя, смотрела в пространство.
Потом завела мотор и поехала. К тому единственному человеку, которому могла и должна была все рассказать, она задолжала ему правду.
К тому, кого, скорее всего, после этой правды потеряет.
Денис задержался в мастерской намеренно, чтоб не маяться непривычными думами-размышлениями про Лену и про них вдвоем, сопровождавшими теперь его постоянно, а от работы он всегда испытывал удовольствие и радость.
Повернув за угол, на свою улицу, ругнулся про себя — фонарь, освещавший часть улицы, недалеко от его дома, так и не горел. Лампочка сдохла неделю назад. Он и соседи звонили электрикам, оставляли заявки, да те не спешили их исполнять.
Надо будет завтра позвонить еще раз.
Денис издалека заприметил белую машину, стоявшую возле его дома, и темную фигуру, опирающуюся о ее капот. Арбенин привычно напрягся, собрался. Быстро глянул по сторонам, вроде никого больше нет, хотя в темноте этой хрен кого заметишь, особенно если не хотят, чтоб заметили.
Не замедляя шага, он оценил ситуацию, возможные пути отхода и прикинул варианты быстро и четко — рефлекс. Он уже разглядел, что это «Нива» и что человек одет в длинное черное пальто, заметив, что «не для рукопашной нарядец-то». И почему-то неожиданно заколотилось сердце! Никогда в экстремальных или требующих немедленного действия ситуациях он не нервничал, не напрягался: видеть всю картину, решать, мгновенно оценивать обстановку! И через два шага понял: Лена! Сердце ухнуло испуганным филином и заколотилось от предчувствия беды!
Она смотрела, как он приближается, не делая движения навстречу. Черное пальто с поднятым воротником делало ее похожей на кавказскую вдову, и Денис увидел огонек сигареты, когда Лена затянулась.
Он ускорил шаг, почти побежал подошел вплотную и спросил первое, чего испугался:
— Васька?
— С ним все в порядке, — ответила чужим, незнакомым голосом, низким тоном, затянулась до фильтра, бросила в темноту бычок. — Мне надо с тобой поговорить.
Он не мог разглядеть ее лица, но вспомнил, как изменилась она тогда в кафе, потухла и постарела на глазах и как накрыла ее лицо, словно вуалью, темная отчаянная усталость.
Денис обнял Лену, прижал к себе и почувствовал, как сотрясает ее тело мелкая дрожь. Он заторопился, придерживая за талию, усадил в машину на пассажирское сиденье, подогнал автомобиль к гаражу, бегом закрыл ворота, помог ей выйти из машины и повел в дом.
Попытался снять с нее пальто в прихожей.
— Нет, холодно, — отказалась она незнакомым, пугающим голосом.
— Давай к камину, я разожгу!
— Нет. В кухню, там теплее. Попить можно? — однотонно, без эмоций.
Денис испугался за нее: этот замерший взгляд в себя, бледное лицо и голос, лишенный всяких красок. Поддерживая рукой за спину, он привел ее в кухню, усадил, включил весь свет и поспешил делать чай.
— Мне завтра надо уехать, — сказала она, оставаясь в той же позе, в которой он ее усадил: чуть боком к столу, руки на коленях. — В Казань. По делам. — И замолчала.
Он умел вывести человека из ступора паники и страха, он умел оказывать первую медицинскую помощь, он умел так отдавать приказы, что за ним шли хоть в ад!
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
