– Большое спасибо, Грейс, – пробурчала она.
Грейс улыбнулась:
– Я представляю, как Харлей вломился в твою спальню.
– О, черт, он сделал это очень тихо. Представляешь, каково это – просыпаешься и видишь, как над тобой стоит это огромное чудовище и смотрит, как ты спишь.
Харлей вздохнул:
– Я видел Спящую красавицу. И думал, что у меня сердце остановится.
– Свинья. – Энни перепорхнула к своему компьютеру, и помпончики полетели вместе с ней.
– Эй, Грейс думает, что мы должны расколоть эту штуку. Она собиралась оставить тебя спать, но я подумал, что ты захочешь быть на месте.
– Спасибо, Харлей. Это было очень умно. Но ты все равно свинья. – Она повернулась к Грейс: – Значит, в Питсбурге объявился новый снеговик. Происходит что-то очень плохое, Грейс. Какой твой новый план?
– По этой нити мы пройдем назад до самого конца. Я подумала, что не стоит и дальше взламывать стальные двери. Пролезем в открытое окно.
– Радость моя, перестань говорить метафорами. Солнце еще не встало.
Развернув кресло, Грейс уставилась на них:
– Мы пытаемся взломать чат, обладающий лучшей системой защиты, с которой я только сталкивалась. В конечном итоге мы туда пробьемся, но это займет слишком много времени. Я подумала, что мы можем прицепить вирус Харлея и Родраннера на эту чертову нить, которая первой привлекла наше внимание, и он размотает ее… если и не сам сайт.
– Черт побери, – пробормотал Харлей, и затем раздался хруст костяшек, когда он разминал пальцы над клавиатурой. – Это должно сработать.
– Тогда почему ты, гений, не подумал об этом? Это же твой дурацкий вирус.
– Потому, Спящая красавица, что я тупой мужик. Мое дело – вламываться и раскалывать. А такие тонкие штучки – это для девочек.
– Для умных девочек.
– Я тебя научу. – Он вставил диск с программой вируса в дисковод.
– По этому пути и надо идти, Грейс. – Родраннер одарил ее сонной улыбкой, ставя на ее стол еще одну чашку со своим драгоценным «Джамайка Блу». – И пусть кто-то со стороны скажет, что мы не имели права использовать этот вирус кроме того, чтобы закрывать вонючие порносайты.
Грейс кивнула.
– Вирусы – плохо, – произнесла она их мантру, а потом улыбнулась им. – Если не считать, когда они творят добро.
– Ну, закрывать порносайты – лучше не придумаешь.
– И еще было очень хорошо, когда прошлым летом в Висконсине мы спасли тысячи жизней.
При этом воспоминании Родраннер расплылся в широкой улыбке.
– Тебе нравится мой новый костюм?
– Мне нравится твой новый костюм.
– Родраннер, подтащи сюда свой тощий зад. Я никак не могу запустить эту чертову штуку.
Родраннеру понадобилось ровно десять минут, чтобы вывести на монитор именно тот чат, в котором они вроде отыскали ниточку.
– Думаю, что сделал, – наконец сказал он.
Через секунду все уже стояли за спинкой его кресла, в абсолютном молчании читая из-за его плеча.
Харлей наконец выпрямился:
– О господи. Как все плохо.
– И грустно, – добавила Энни.
Грейс не отрывала глаз от монитора, пока на нем раскручивался текст, и, когда тот застыл, она мрачно свела брови:
– Посмотри, куда нас привела эта нить.
Харлей прищурился:
– Биттеррут. Ну и ну. За два дня это название появляется второй раз. Как странно, и что, черт возьми, это значит?
28
Это был старый дом – одно из тех массивных квадратных строений, которые возводились в этой сельской местности, когда штат был еще юн, а супружеские пары молили Бога послать им много сыновей, чтобы те помогали обрабатывать землю. Наверное, тут когда-то была настоящая ферма, подумал Магоцци, но кто-то над ней основательно поработал. Краска была новой, как и большое переднее крыльцо, а между кустами сбоку дома виднелась современная аппаратура кондиционирования. Странно, как замечаешь всякие мелочи, даже не думая, куда смотришь.
От тесной группы домов поселка им пришлось бежать не так уж далеко – может быть, ярдов сто, – но все они тяжело дышали, и Магоцци чувствовал, как горят мышцы бедер, потому что приходилось вытаскивать ноги из снега. Они присели на корточки за последней рощицей у дома. Оружие было наготове, все чувства на взводе, и они затаили дыхание перед тем, как ворваться в дом.
Внезапно передняя дверь распахнулась настежь, и на пороге возник силуэт женщины, на которую сзади падал свет. Прищурившись, Магоцци присмотрелся сквозь пелену падающего снега, но не мог убедиться, стоит ли кто-то за ней.
– Детективы? – окликнула их женщина, и он узнал голос Мэгги Холланд. – Детективы, вы здесь? Это Мэгги Холланд, и теперь все в порядке. Вы можете войти.
Айрис, Магоцци и Джино настороженно переглянулись, и Джино показал пальцем на Айрис.
Та кивнула и откликнулась:
– Мисс Холланд, это шериф Риккер. Вы там одна?
– Не совсем. Это дом Лауры. Там она… и муж Джули Олбрайт. Но он мертв.
Джино и Магоцци посмотрели друг на друга и, пригибаясь, двинулись к дому, то и дело прячась за стволами деревьев – а вдруг Курт Уэйнбек жив и ждет их за дверью с пистолетом, направленным в спину Мэгги Холланд. Этого никогда нельзя было знать наверняка.
Айрис повторяла их движения, проклиная свои маленькие ноги, потому что она не могла двигаться по снегу так же быстро, как они. Она дважды упала, но, увидев вблизи улыбку Мэгги Холланд, которая терпеливо ждала в дверном проеме, послала все к черту, выпрямилась и прямиком двинулась к крыльцу.
– Черт возьми, Риккер, пригнитесь! – шепнул ей Джино, но она уже стояла на крыльце, целая и невредимая. Сунув голову в дверь, Айрис повернулась и махнула им рукой – заходите.
Все это выглядело как визит к Фредди Крюгеру[11]в Диснейленде. Потрескивающий огонь в камине, уютные кресла и старые фотографии и даже маленькая седая леди, которая, сидя в кресле-качалке с вязаньем на коленях, встретила их улыбкой, когда они ввалились в дом, словно явившись поздравить с каким-нибудь праздником. Единственным предметом, который категорически не подходил к этой обстановке, было окровавленное тело, лежащее на выцветшем ковре с розочками. Над ним с видом растерянного ребенка, который по ошибке забрел в чужой дом, стояла шериф Айрис Риккер.
Джино нагнулся над тем, что осталось от Курта Уэйнбека, проверил сонную артерию, посмотрел на большую дыру в груди и, подняв глаза на Магоцци, покачал головой.
