— Там, — сказал он внезапно и показал на доску, на которой было написано «На Вольфсхабей, 3 мили». — Вы знаете Вольскабен, капитан? А вы, Седенко?
Мы оба ответили отрицательно.
— Примечательный город. Если вы хотите женщин, то можете посетить публичный дом — их там множество. Сам я остановлюсь в борделе, где постели гораздо удобнее, чем на постоялых дворах.
— Я с трудом верю своим ушам, — присвистнул Седенко.
— Если у меня будет хорошая постель и никакой шлюхи, я с удовольствием составлю вам компанию, — сказал я.
Мои друзья по-королевски кутнули в прелестном веселом доме, хорошо известном среди путешествующих по Серединной Границе, а сам я проспал как мертвый до утра.
Весеннее утро было освежающе прохладно, когда мы покидали Вольсхабен, и свежий воздух сладко пах влажной светло-зеленой травой.
Филандер Гроот в веселом настроении скакал впереди нас, крича:
— Прекрасный день, мои господа! Неужели жизнь не прекрасна?!
Дорога привела нас в другую долину, такую же зеленую, но полностью изгаженную солдатами и травой. Нам пришлось остановиться, пропуская длинную вереницу мужчин, женщин и детей, пеших, конных и в повозках, с узлами на плечах и с выражением отчаяния в глазах. Здесь смешались все слои населения. Филандер Гроот приветствовал их так радостно, будто не понимал, кто они такие.
— Что это? Паломничество в Рим?!
Человек, чьи доспехи уже давно нуждались в чистке, подскакал к нему.
— Мы спасаемся бегством от армии, господин. Я предостерегаю вас от поездки в этом направлении.
— Я благодарю вас за предостережение. Чья эта армия?
— Мы не знаем этого, — сказала нищенски одетая женщина со множеством морщин на лбу. — Они напали на нас внезапно. Они убивали всех. И не говорили ни слова.
— Без сомнений. Без предупреждений. Беспощадно, — подтвердил человек в доспехах.
— Я думаю, господин, что мы на некоторое время присоединимся к вам, — сказал Гроот, взглядом показав, чтобы мы скрыли то, что нам известно.
— Это будет мудро с вашей стороны.
Итак, мы отправились дальше вместе с этим шествием больше чем тысячи человек в сторону, противоположную той, куда направлялись. И все-таки мы возвращались не той дорогой, которой пришли сюда. Мы сопровождали беженцев в течение двух дней. Это были в большинстве своем образованные люди — мужчины и женщины, монахи и монахини, ученые и актеры. Никто из них не знал, почему и кем они были изгнаны. А мы могли только предполагать, что сделали это смертные солдаты, военачальники которых были демонами из Ада.
После того, как на одной из моих карт мы обнаружили ведущую на запад дорогу, мы распрощались с беженцами. Но нам все время встречались новые группы.
Казалось, целый мир был охвачен пламенем. Целые леса сгорали в этом пламени. Целые города обращались в пепел, как это произошло с Магдебургом.
— Ах, — со вздохом говорил Филандер Гроот, — это может быть только конец, мои господа.
— Тогда мы, к счастью, оставили этот мир, плохой мир, исчерпавший себя мир. Он ожидает освобождения от своих недостатков, как ребенок или как зверь. И если его не освободят, он будет уничтожен. Какой смысл искать в нем лекарство от Боли Мира, Филандер Гроот?
— Потому что мы любим, я думаю, капитан фон Бек. Потому что у нас нет выбора, кроме надежды сделать его лучше. — При этих словах не было оснований не верить столь мудрому Филандеру Грооту.
— Мир есть мир, — заговорил Седенко. — Мы не можем его изменить. Только Господь способен на это.
— Может быть, он думает, что это наше дело, — тихо прогомолвил Гроот, но дальше свою мысль развивать не стал. — О, смотрите, мои господа!
Перед нами от земли до небес открылась великолепная картина. Строение из стекла и кварца, какого я еще никогда не видел.
— Оно гигантское, — воскликнул Седенко. — И, смотрите, наверху растут деревья. Они почти как джунгли.
Филандер Гроот приложил палец к губам и потер лоб. Потом его лицо прояснилось.
— Это может быть только знаменитый Дом птиц графа Отто фон Геранц-Хольффайна. Мы посетим его, мои господа? Дорога ведет туда, а на другой стороне снова поворачивает в нужную сторону. Я не знал, что мы находимся в этой местности. Я слышал о нем, но никогда не видел.
Граф Отто теперь мертв. Его страстью были экзотические птицы. Он доверил строить дом одному из своих друзей много-много лет назад. Дом полон деревьев, посмотрите, — деревья для птиц. И он еще существует! И это ли не чудо архитектуры?! Почему вы нервничаете? Мы посетим это место или обойдем стороной?
— Лучше обойдем, — проворчал Седенко.
— Мне хотелось бы осмотреть его, — предложил я, чувствуя, что это необходимо.
— Граф Отто был так горд коллекцией своих птиц, что хотел каждый день осматривать ее. Поэтому он провел туда дорогу, — рассказывал Филандер Гроот.
Приблизившись, мы увидели, что вход полностью зарос, стеклянный птичий рай казался покинутым многие годы назад. Я прислушался в надежде услышать птичье пение, но слышались лишь шум, какое-то шуршание и скрежетание, наодящие на меня мрачные мысли.
— Граф Отто имел по меньшей мере один экземпляр неизвестной птицы, — продолжал Филандер Гроот, вводя нас в миниатюрные джунгли. — Когда он умер, его наследники не захотели возиться с Домом птиц, поэтому он теперь в таком запустении.
Сильно пахло цветами и влажными растениями, и в парящем зеленом солнечном свете я увидел, в отдалении, блеск. От перьев, подумал я.
— Видимо, большая птица, — предположил Седенко, тоже заметив это, — а также удобнейшее место для Клостерхайма, чтобы устроить засаду на нас.
— Он все время следовал за нами по пятам, — напомнил я московиту.
— И у него адская выдержка, — добавил Филандер Гроот. — Он принадлежит теперь к высшему командному составу Ариоха. Он больше не смертный и живет не в нашем времени.
— Неужели вы так беспомощны, Филандер Гроот? — спросил я изящно одетого мага.
Он улыбнулся мне, когда стена листвы раздвинулась.
Создание, появившееся перед нами, было по крайней мере раза в четыре больше лошади. Гребень, который я увидел раньше и принял за перья, блестел красным и черным. Его заостренные, светящиеся серебром зубы и тяжелый хвост находились в непрерывном движении.
Он двигался на нас с огромной скоростью. Гроот отскочил в одну сторону, Седенко — в другую, я остался с обнаженным мечом один на один с драконом.
Я не был искушен в драконоборстве и до сих пор не верил в существовании подобных созданий. Этот дракон не извергал огня, но его дыхание было горячим. И в том, что он хотел лишить нас жизни, не было никакого сомнения.
Мой конь переступил с ноги на ногу и попытался уступить монстру дорогу, но я видел, что отступление невозможно. Я соскочил с коня и достал кончиком меча рыла бестии. Дракон взревел и кинулся на меня, но несколько медленно. Я снова вскочил в седло. Дракон направлял свое движение задними ногами и после того, как я поразил его, не мог нападать иначе, чем вперед. Увидев это, я заехал ему в тыл, вскочил на дико хлещущий хвост, но дракон внезапно повернулся. Усеянная серебряными зубами пасть схватила меня за рукав и зацепила немного плоти. Я закричал от боли, однако удержался на его спине. Одновременно с этим я увидел Филандера Гроота под драконом, прыгающего и размахивающего мечом.
